32. ВСТРЕЧА, КАКУЮ НЕ ЖДАЛИ
С мельницы этой ночью возвращался сын Савандея Терендей. Несмотря на темноту, он узнал Каньдюка. Попутчиков его разглядеть не успел, очень быстро промелькнули подводы.
Куда мог отправиться в такую пору Каньдюк? Да еще в сопровождении стольких людей. Терявшийся в догадках Терендей долго смотрел вслед странному обозу. Заметив, что он остановился в конце улицы, Терендей хотел повернуть и поехать туда, но передумал, пожалел измученную лошадь.
Странная, однако, встреча. А больше не видать никого. Да, что-то все это странно.
Когда вернулся домой, сразу же рассказал об этом загадочном происшествии отцу. Рассказал просто так, между делом. Но отец вдруг забеспокоился, начал дотошно расспрашивать.
— На четырех подводах и тарантасе поехали? А сколько же народу? Как одеты? Что на телегах нагружено?
— Да не считал я, сколько людей. Но человек двадцать наверняка наберется. Одежду не разглядел. Темно, пылища. Во весь опор лошадей гнали. На одной телеге громоздилось что-то большое.
— Так, — скрипнул зубами Савандей. — Достукались. Не успокоился, значит, Каньдюк бабай. Решил выполнить задуманное. Эх, проучить бы его надо! Да хорошенько! Чтобы на всю жизнь запомнил.
Сын удивился. Отец никогда не ссорился с людьми, был добродушным, покладистым, никто от него никогда резкого слова не слышал, а тут зубами скрежещет, грозится, кулаки сжимает.
Терендею нестерпимо хотелось разузнать обо всем поподробнее, но он не посмел расспрашивать: отец не любил, когда совали нос не в свое дело.
Как только перетаскали мешки с мукой в кладовую, Савандей сразу же разбудил Эбсэлема бабая.
— Беда, сынок, — сказал тот. — Собирайся. Если не пресечем этого дела, то пропали.
Старец торопливо спустился с полатей, надел на ноги валеные калоши, на плечи набросил легкий кафтан и взялся за посох.
— Ну, бог в помощь. Идем.
Когда они вышли на улицу, запели вторые петухи. В середине деревни защелкала деревянным языком колотушка, и снова все стихло — кругом царствовала синяя густая тишина.
Эбсэлем с сыном дошли до дома Каньдюка. Савандей поднялся на крыльцо, тихонько постучал, прислушался. В глубине сеней заскрипела кровать. Потом женский, хрипловатый спросонья голос спросил:
— Пришел, что ли, кто? Иль почудилось мне?
— Нет, не почудилось. Каньдюк бабай нам очень нужен.
— Не-ет его до-ома, — протяжно зевнула женщина.
— Тогда мы с Нямасем поговорим. Шибко спешное дело у нас.
Женщина справилась, с кем она говорит, подошла вплотную к двери, но не открыла ее.