Это детективу было знакомо.
– Да, – ответил он. – Проигрыватель Бенни Фазио. Большой, красивый, с отделкой красным кожзаменителем. Можно поставить пять пластинок, и он сыграет одну за другой. Я впервые услышал «Я хочу держать тебя за руку» «Битлз» в спальне Фазио. Его родители куда-то свалили, и мелодия звучала в колонках, которые были больше моей комнаты.
Мэтью ободряюще кивнул.
– А теперь представьте, что завтра вы встретите такой проигрыватель в магазине, не исключено, тот самый. У вас не возникнет желания купить его?
Маккласки пожевал губу и выдохнул:
– Не-е-е… Я поклонник компакт-дисков. Много лет назад перевел свою коллекцию в этот формат. Первым купил диск рок-группы «Хьюи Льюис энд зе Ньюс». Кстати, это было примерно в то время, когда вы привязывали к дереву девушку и стреляли ей в глаз. В начале восьмидесятых. Так?
– Да. – Мэтью посмотрел на часы. – Я ответил на оба ваши вопроса?
– Уговор есть уговор. Но прежде чем уйти, надо ли повторять, чтобы вы держались подальше от Ханны?
– Я же обещал, детектив. Но если желаете, повторю: я ни на шаг не подойду к Ханне Дженсен.
Маккласки поднялся с неловким ощущением, что он верит ему. Ножки стула скрипнули по полу, и этот звук разбудил Пита, который, просыпаясь, всхрапнул.
– Пит, гость нас покидает, – произнес Мэтью. – Хочешь с ним попрощаться?
Старик заговорил, не поднимая головы от стола, пальцы снова стали трогать дерево:
– Я никогда бы не смог этого сделать. Лучше… повесить мельничный жернов на шею и утопиться в глубинах… – Пит колебался. – Утопиться в глубинах… Как там дальше? – Он посмотрел на Мэтью. – В глубинах океана? – Пальцы застыли на столе. – Нет, не то. Слова не такие.
Мэтью встал, обошел стол, наклонился над детективом и положил ему ладонь на плечо.
– Не возражаете, если я вас провожу?
– Нет, – ответил Маккласки.
– Детектив? – Пальцы Пита задрожали. – Ты сказал, детектив? Он пришел арестовать меня?
– Нет, Пит. – Мэтью взял старика за руку и погладил по плечу. – Никто не собирается тебя арестовывать. Никогда. Детектив пришел повидаться со мной и уже уходит. Это давняя история, тебе не вспомнить. Но даю слово, ты не совершил ничего дурного.
Пит покосился на него из-за стола и с облегчением вздохнул.
– Мэтью восемнадцать. – Старик утвердительно кивнул. – Да, восемнадцать.
МЭТЬЮ
Да, я в тебя влюбился, Пит, но тем не менее в последний день учебы перед летними каникулами 1982 года пририсовал в конце записки Ханне крохотное изображение целующихся губ. Записку положил в ее шкафчик, чтобы она нашла в конце дня. Признаю, не слишком красивый поступок, учитывая, что я испытывал чувства к другому человеку. Но вряд ли кому-нибудь удастся найти подростка, чьи нравственные принципы взяли бы верх над гормонами.