Когда Хитрюга ушел, Ханна, оставшись со мной наедине, разволновалась, но ее нервозность представлялась мне частью игры. Я размышлял, до какого предела сумею довести ее.
– Помнишь, Ханна, – начал я, – мой рассказ о Гудини? Ты тогда решила, что это интересная забава.
– М-м-м…
– Давай поиграем?
– То есть ты меня свяжешь, а я должна сбежать?
– Ты не должна никуда сбегать, если только не захочешь.
Ханна пожала плечами. Давай. Только привязывай так, чтобы было нетрудно освободиться.
Я пошел достать из-под брезента веревку, а когда вернулся, увидел, что Ханна привалилась спиной к поваленному дереву, на котором мы, играя в тир, выстраивали банки из-под содовой. Я связал ей лодыжки, затем она протянула мне запястья.
– Не так, заведи за спину, – велел я. Стянул веревку не туго, опасаясь сделать ей больно, однако проследил, чтобы узлы не развязались.
– Что теперь? – спросила Ханна.
– Попробуй освободиться.
Она принялась корчиться у поваленного ствола и, дергая веревку, хихикала. Помню, на ней были темно-синие джинсы и красная футболка с изображением рожка с мороженым на груди. Глядя, как Ханна извивается, я пришел в возбуждение.
– Слишком туго завязал, Мэтью, – пожаловалась она. – Поможешь?
– Конечно, – кивнул я. – Но за это полагается штраф.
– Какой?
– Тебе придется поцеловать меня.
– Ладно. – Ханна закатила глаза, и на сей раз ее голос не соответствовал мимике.
Я приблизился. У Ханны сделалось такое выражение лица, словно она в школе на уроке физкультуры и готовится выполнить особенно сложное упражнение. А когда нагнулся к ней, Ханна закрыла глаза.
Я крепко поцеловал ее.
Через несколько секунд она отстранилась, и я улыбнулся. Ханна моргнула. Я опустился на колени, чтобы освободить ей лодыжки, и провел ладонью по внутренней стороне бедер. И прежде чем снова поднялся на ноги, почувствовал, как Ханна затрепетала.
– Это все, что ты заслужила за половину поцелуя. Тебе дается еще одна попытка. – Я указал на ее ступни.
Она подергала ногами. Веревка уже достаточно ослабела, но Ханна пыталась продеть кроссовки задниками в петлю.
– Дай знать, если тебе опять потребуется помощь, – произнес я. – Получишь, но, естественно, не задаром.
Ханна подняла голову и спросила:
– Сколько на сей раз?
– Я хочу посмотреть.
– Что именно?
– Ты знаешь что. А если хочешь, покажу мое.
Ханна нерешительно кивнула.
– Хорошо. Только ты первый.
Я расстегнул пуговицу, затем «молнию», опустил брюки и трусы не очень низко, но достаточно. И наслаждался выражением лица Ханны, когда она поводила взглядом сверху вниз и снизу вверх.
– Твоя очередь. – Я застегнул «молнию» на брюках.