— Я говорю, она умерла! — прокричала Энн, повернувшись лицом к Оливии.
— Умерла? — крикнула в ответ Оливия. — Когда?
— Пару месяцев назад, — старательно перекрикивала ветер Энн.
Оливия опять не знала, как ей быть, но затем решила попытаться сесть рядом с Энн. Нагнулась, положила обе ладони на камень и кое-как уселась.
— Выходит, она умерла накануне рождения Натали? (Энн кивнула.) Кошмар.
— Спасибо, — сказала Энн.
И Оливия поняла, что эта девочка, эта странная девочка — хотя и женщина средних лет — горюет.
— Она умерла внезапно? — спросила Оливия.
Энн, прищурившись, смотрела на воду.
— Наверное. То есть она никогда не заботилась о своем здоровье. Так что инфаркт никого не удивил. — Энн помолчала, затем повернулась к Оливии: — Кроме меня. Я удивилась. И до сих пор не оправилась от удивления.
— Угу, конечно, — кивнула Оливия. И добавила: — По-моему, это всегда неожиданность. Даже когда они лежат месяцами, а потом вдруг уходят. Жуткое дело.
— Помните песню? — сказала Энн. — Кажется, это был негритянский спиричуэл… «Порою я словно дитя без матери…»
— «И дом родной далеко, далеко», — подхватила Оливия.
— Да, точно… Но я всегда себя такой чувствовала. А теперь я настоящее дитя без матери.
Оливия задумалась над ее словами и после паузы сказала:
— Мне очень жаль… А где она жила, когда умерла?
— В пригороде Цинциннати, где и всегда. Я там выросла.
Оливия кивнула. Краем глаза она наблюдала за этой девочкой-женщиной и думала: «Какая ты, Энн?» Она знала, что у девушки был брат, ей о нем что-то рассказывали, но что? Оливия запамятовала. Помнила только, что с братом Энн не общалась, — парень наркоманил? Очень может быть. Их мать пила. А отец развелся с матерью много лет назад и вскоре умер.
— Мне ужасно жаль, — сказала Оливия.
— Спасибо. — Энн поднялась — с поразительной легкостью, учитывая, что у нее был младенец на руках, — и зашагала прочь. Просто взяла и ушла! Оливии понадобилось изрядно времени, чтобы подняться, пришлось опереться на одну руку и немного перекатиться набок, прежде чем встать на ноги.
— Господи, воля твоя. — К машине она возвращалась, тяжело дыша.
* * *
По дороге обратно Оливия спросила Криса:
— Почему ты не сказал, что у Энн умерла мать? (Он издал нечленораздельный звук и пожал плечами.) Нет, почему ты мне не рассказал? Ведь это важно.
Вдоль шоссе стояли все еще голые деревья, их черные ветки тянулись к небу. Они проехали мимо поля, мокрого, с грязными прогалинами, под струящимся солнцем они были хорошо видны.
— Ее мать была не подарок. О чем тут говорить.
На заднем сиденье запел Генри: