— Ну, девчонки, — сказала Братчик, — теперь держите хвост пистолетом!..
И три новые завоевательницы столицы смешались с толпой торопливых москвичей, не подозревавших даже, какой исторический момент переживает сейчас их город…
Июнь 1999 года. Жанна
Давнишний эпизод промелькнул в памяти Жанны за какую-нибудь минуту.
— Жанка, что с тобой? — раздался рядом голос Мити Иванцова. — Тебе плохо?
Жанна открыла глаза, возвращаясь в нынешний день.
— Все отлично, — сказала она. — Просто я сейчас… Ладно, проехали.
— Фам спрашивает, чего ты хочешь.
— Ничего не хочу. Только попить чего-нибудь холодненького.
Вьетнамец невозмутимо удалился. Жанна смотрела ему в спину. Конечно же это был другой Фам, не из поезда. Просто все азиаты кажутся похожими друг на друга. А Фамами у них, наверно, через одного зовут.
— Слушай, Митя, — сказала Жанна, захваченная внезапно пришедшей на ум идеей, — если ты у нас теперь писатель, то почему бы тебе про меня не написать?
— Про тебя? — изумился Иванцов. — Да про тебя уже столько написано!
— Все не то. Я хочу вспомнить свою жизнь с самого начала.
— Так вспомни. Зачем тебе я? В качестве негра? Для литературной обработки воспоминаний?
— Да ты подожди обижаться! — горячо заговорила Жанна. — Мне нужно, чтобы кто-то свой, кто меня понимает, провел меня снова по моей жизни, помог бы вспомнить каждый шаг, все до мелочей.
— Что-то больно сложно, мать, — с сомнением сказал Митя.
— Если я начну объяснять, будет еще сложнее. Ну ради нашей старой дружбы, Иванцов!
— Зачем тебе?
— А вот это ты узнаешь в конце.
— Как в детективе? — усмехнулся Митя. — Не знаю… Надо подумать.
Но Жанна чувствовала, что ей удалось его зацепить.
Апрель 1999 года. Миледи
На двадцатом звонке она положила трубку. Опять ей никто не ответил. Вот уже полмесяца, днем и ночью, она пыталась дозвониться родителям в Сибирь, но их телефон молчал. Куда они могли подеваться?
Миледи довольно быстро сняла недорогую двухкомнатную квартирку в многоэтажном доме на Борисовских прудах и оплатила ее за год вперед. Здесь ей предстояло ждать возвращения Олейника.
«Если не появлюсь в течение года, — сказал он, — значит, я умер».
Об этом Миледи даже думать не хотела. Поначалу она каждый день проводила в нервном ожидании. Ей казалось, что Костя вот-вот позвонит. Как и было договорено, Миледи оставила на Центральном почтамте письмо до востребования Андрею Котову. В письме ничего, кроме номера телефона, не было. Такие письма ей следовало оставлять каждый месяц.
Шли дни, Олейник не объявлялся, и постепенно Миледи стала привыкать к мысли, что их встреча произойдет еще не скоро. А поскольку ожидание было единственным смыслом ее нынешней жизни, то на нее навалилась беспросветная тоска. Порвав по приказу Олейника со своим прошлым, Миледи безвылазно сидела в четырех стенах, где единственным окошком в мир был постоянно включенный телевизор.