— Найти бы того гада, который Сычиху завалил, — сказал Сильвер, глядя в глаза Шукаеву.
— И что бы ты ему предъявил? — усмехнулся тот.
— Это уж мои проблемы. Сумел бы ему язык развязать. И разобрался бы по-своему, без органов. Только мне его не вычислить. Кишка тонка. Нет у тебя человечка, который бы мне пофамильный список пожарной части достал? С адресами? Я хорошо заплачу.
Шукаев надолго задумался, а потом, крякнув, сказал:
— Есть такой человек.
— Кто?
— Да вот он, перед тобой сидит. Почем платить будешь?
— Триста, — сказал Сильвер наугад.
— Долларов?
— Само собой.
— Считай, список у тебя в кармане.
Однако в кармане у Сильвера список оказался только через четыре дня. Зато с адресами и телефонами. Сильвер начал его бегло просматривать, и тут же его взгляд задержался на знакомой фамилии. Сильвер прочитал ее еще раз и торжествующе улыбнулся.
Теперь он знал, кого прижать к стенке.
Июнь 1999 года. Зоя
Басов пребывал в угнетенном состоянии. Неудачная попытка с помощью Карины вернуть былую силу окончательно выбила его из колеи. Он-то, в отличие от Зои, терзался раскаянием. Теперь, по прошествии нескольких дней, Басов не мог понять, как это он мог решиться на измену.
Позорный финал этой истории делал ее еще более мерзкой.
Чувство вины не давало банкиру покоя. И не раз он был близок к тому, чтобы все рассказать жене. Но Зоя, видя его мучения, в самый опасный момент хитро уводила разговор в сторону. Прямая, даже прямолинейная по характеру, Зоя сама изумлялась своей ловкости. «Ну просто народная артистка! — хвалила она себя. — Откуда что берется!»
И ей было чему удивляться. Раньше актерских способностей она за собой не замечала.
В школе, помнится, Жанка все пыталась затащить ее в драмкружок, поскольку сама с детства не мыслила жизни без сцены. Но Зоя знала про себя, что никакого таланта у нее нет, а с ее габаритами преждевременно созревшей женщины вообще лучше не высовываться.
На школьных вечерах Зоя Братчик обычно подпирала стенку. Но когда объявляли «белый танец», душа ее не выдерживала. Среди мальчишек начиналась легкая паника. Они трусливо отворачивались от Зои, высматривающей себе партнера. Но это ее не смущало. Выбрав очередную жертву, Зоя подходила к ней и объявляла:
— Филимонов, только не умри от счастья. Я тебя приглашаю!
— Да я это… Нога болит… — мялся Филимонов.
— Пошли, пошли. Не обижу.
Поскольку Братчик была крупнее любого сверстника, в танце всегда вела она. Это если звучало что-то медленное.
А если быстрое, Зоя партнера, естественно, не трогала, но и далеко не отпускала. Надо заметить, что в танце она была на удивление легка, и пол под ней, вопреки ожиданиям, не проваливался.