Это потом, когда она уехала, я поняла, почему мне всегда завидовали мои подруги.
— Повезло тебе, — говорили они, — нам бы такую маму. Она, наверное, никогда тебе ничего не запрещала, из дома не выгоняла, и друзей тебе не выбирала.
Я всегда была для неё во всем права. Когда у меня случались неприятности и проигрыши, она спокойно и даже как-то небрежно, между прочим, говаривала: «Не вещай маску неудачницы — прилипнет. И вообще, запомни: любят весёлых и гордых».
Когда я в очередной раз не поступила в институт, она продала свою колонковую шубу и радостно сообщила: «Поедешь с подругой в Пярну и понаслаждаешься светской жизнью».
— Мама! Как это у тебя получается: ты всегда живёшь, как будто у тебя большой штат прислуги. И в бедности, как в богатстве. Всегда живые цветы, апельсины, запах свечей и кофе. Почему?
— Генная программа. Кстати, я — жизнелюб.
А потом она сняла свой первый фильм, и у неё появились «большие деньги». Хорошо, что я к тому времени вышла замуж, родила двоих детей, стала вполне обеспеченной и довольной жизнью матроной. Если бы это событие произошло во времена моего школьного детства, пришлось бы заниматься французским, фехтованием и верховой ездой. А если бы её «богатство» пришлось на годы перестройки, она вообще отправила бы меня учиться в Англию. Хотя вряд ли, она не выпускала меня из своего биополя ни на минуту.
Наверное, поэтому мне и замуж так долго не хотелось выходить. Зачем? У нас был такой нарядный, богемный, праздничный дом, вечно кто-то приезжал, приходил, оставался ночевать. Горели свечи, играла радиола, звонил телефон и входной колокольчик, и за двойки меня никто никогда не ругал.
Мы все жили очень дружно. Она, её муж, с которым у меня были преотличные отношения, спаниель Дэзи, котёнок Мэрфи, черепаха Чекки и попугай Ксеркс. Казалось, что так будет всегда.
Иногда я думаю: «А что было бы, если бы она не влюбилась?» И вздыхаю. БЫЛО БЫ ВСЁ ПРЕКРАСНО.
Но она, конечно же, придерживается другого мнения.
— Мама, но ведь он — женат, он — несвободен, не ты ли мне внушила ещё в седьмом классе: «Никаких общений с молодыми людьми своих подруг и тем более с несвободными юношами».
Она молчит и очень тихо и властно замечает:
— Деликатность пишется через «е». И если не повезло с врождённым благородством, попытайтесь заменить сие воспитанием.
И я понимаю, что даже я ничего не смогу изменить. «Ситуация вышла из-под контроля».
Конечно же, она чувствует свою вину. И отлично знает, что мне не нужны её «шикарные подарки». Мне нужна она. Наши ночные разговоры и прогулки по Москве, и то, как она внимательно и строго разбирала мои первые рассказы, и собирала в прозрачные разноцветные папки мои детские рисунки.