— Вы — Виктор Тутов?
— Он самый.
Виктор Тутов.
Это к его фото «икебаны» я написала текст.
Он выглядел пижоном: замшевый пиджак, мохеровый шарф, кофр и широкая улыбка.
После приёма, как только мы очутились на улице, Тутов запихнул шарф в кофр и расстегнул пиджак.
— Вы простудитесь!
— Ещё чего! Я — закалённый. Меня в концлагере всегда «вторым» ставили.
— Почему «вторым»? — шёпотом спросила я.
— Так «третьего» — расстреливали. Ладно, ты ещё молодая. Войну не помнишь. А я — за них, за всех! — живу. Фотографом стал. Ладно! Куда теперь?
— К моей знакомой. Сумочку взяла напрокат. Нужно вернуть.
Тутов вздохнул.
— Мне идти?
— Конечно. Дом чешско-словацкий. Напротив Дома кино. Нас внизу встретит хозяйка. Светская дама, но — очень добрая и милая.
Тутов достал шарф, застегнул пиджак.
— Цветы покупаем?
— Нет. Она сотрудничает в «Сельской молодёжи». Муж ревнив. Посему — без цветов.
— А как вас называли в Артеке?
Она помолчала и тихо сказала:
— Валечка.
И мгновенно превратилась в очаровательную, светящуюся, звонкую Валечку, пионервожатую в послевоенном Артеке.
Ах, воспоминания не имеют возраста!
И не выцветают!
— Мы с отрядом девочек поехали на автобусе в Севастополь. И наш фотограф, бывший летчик, Виктор Тюккель сопровождал нас на своем мотоцикле.
«А что, если обратно ты поедешь со мной? Интересно же, кто раньше пребудет в Артек? Ну, как — согласна?»
И я рискнула.
О, что это была за поездка!
Крылья за плечами! Ах, этот ветер! Запахи и звуки вечернего Крыма!
Почему она вспомнила эту поездку на мотоцикле и на моих глазах превращалась в прелестную барышню, с белокурыми косами, с ямочками на щеках, с огромными смеющимися глазами?
— Он, Виктор, потом снял мой портрет и спросил: «Ну, как, тебе нравится?».
Она помолчала и достала альбом.
— Вот эта фотография.
— Почему вы вспомнили Виктора Тюккеля?
— Наверное, только сейчас поняла, что он меня действительно, по-настоящему любил. Но я не верила в любовь. Или сама не любила.
После Артека мы продолжали дружить. Однажды он мне рассказал о встрече с Королёвым. На каком-то секретном совещании, где Тюккель присутствовал как фотокорреспондент. И вдруг — «Вижу знакомое лицо. Королёв был засекречен, и я не стал к нему близко подходить. И он сам окликнул меня: „Витька, а ты что тут делаешь?“ Мы с ним вместе занимались планеризмом, до войны, в Крыму».
Улыбка продолжала освещать её лицо.
Валентина Степановна Мягкова, Валечка Борцова, ангел — хранитель Дворца пионеров на Воробьёвых горах, поделилась со мной своей тайной.