А пятнадцатого сентября произошло страшное. По окраинам Чернигова начали бомбить. Вместе с несколькими деревушками, с лица Земли было стерто и общественное кладбище с могилами Степана Иосифовича и Изольды Львовны. Война победила. Когда, двадцать третьего сентября пришли памятники, Павла Степановна голосила на всю округу. Смольников распорядился перенести монументы в подвал общежития. На утро, военная часть увидела, и без того, некрасивую еврейку с поседевшими за ночь кудрями…
Сейчас же, в 2020, Павла Степановна жила тихую и угрюмую жизнь. Многие подшучивали, что, если бы Остапенко и она сошлись, на свет появились самые спокойные дети. Женщина качественно выполняла свою работу. Все плиты и стены в общежитии оставались чистыми, а жильцы временного пристанища, довольными своим расселением. Как только назревал какой-нибудь конфликт, все знали — нужно идти прямиком к Павле Степановне с символическим подарком. В 2017 — это были оставшиеся от мирного времени конфеты, ныне же их заменяли собранные в поле цветы. Безусловно, подойти к Павле Степановне можно было и без них, но тогда еврейка начинала юлить и рассказывать ветхозаветные притчи об иудеях. Но, все же, помогала.
Двадцать первого мая она, как и всегда, встала в пять утра, чтобы успеть распределить постельное белье между комнатами. Стиральных машин, естественно не было, как и не было у многих постояльцев собственного имущества. Павла Степановна мудро распределяла между всеми остатки былой роскоши общежития, таким образом, что в запасе еще оставалось три-четыре комплекта чистых пододеяльников и простынь. Так, на всякий случай.
В семь пятнадцать она услышала стук в дверь. На пороге перед ней стоял Сибитов и хрупкая девушка, все чумазая и побитая.
— Павла Степановна! — почти криком раздался голос моторщика, — вам поручение от меня — дайте этой беглянке чистую одежду и сопроводите ее в душ.
— Тю, Алеша, та на кой так кричать! У меня же девки, все спят еще! — по-домашнему пожурила хозяйка. Все боялись Сибитова, но только не она. Этой женщине, с двумя памятниками родителям в подвале, нечего было бояться. — Ты б пришел, попросил — я б шо, отказала?
— Павла Степановна, это приказ.
— Да шо ты! Приказ! Ты своим солдатам приказывай, Павле Степановне — не надо. Павлу Степановну попросить можно, — продолжала журить она. — А ты кто будешь? Русская, белоруска?
— Павла Степановна, я бы попросил! Не разговаривайте с ней. Ваша задача — помыть и одеть.
— Слушаюсь, господин хороший! — иронична произнесла она. — Шо ты, дите совсем запугал. Ну, ходь сюды, красавица. Молчать вместе будем.