Сибитов отпустил руку беглянки. Она, впервые почувствовав себя в безопасности, сделав несколько шагов в сторону к незнакомой ей женщине.
— Тю! Да не бойся ты, дурная. Алеш, во сколько ее к тебе привести? — улыбаясь спросила Павла Степановна.
— Я тут побуду.
— А! Ну хочешь быть — будь. Так, милая, снимай мастерку, я своё тоже сейчас стирать буду. — игриво начала стягивать с себя льняную рубашку еврейка. Она же, просто стояла рядом и смотрела на Сибитова.
— Вам часу хватит? — спросил тот, начав смущенно отворачивать глаза.
— Часу? Тю! Алеш, ты давай иди там к своим, у вас есть чем заниматься. А я тебе ее приведу, как смогу, — опуская вниз полы рубашки сказала Павла Степановна. — Иди, иди.
— Даю вам два часа — прошипел моторщик, и, вышел из комнаты.
Она осталась в комнате с незнакомой ей седоволосой женщиной. Оглянувшись по сторонам, она заметила, что в каждом углу стоят иконы, а стол, не по-военному заслан скатертью, на которой, лежат цветы каштана.
— И кто ж ты такая, милая? — спросила Павла Степановна
— Я не знаю…
— Ты мне можешь все говорить. Павла Степановна не обидит. Павла Степановна уже столько беглянок спасла, что ей некогда в политику их вникать.
— Я честно не знаю…
— Так… Ну не хочешь говорить — не надо. Ты смотри. Сейчас я тебя в душ отведу. Он общий, но наши барышни пока спят, а командир уже помылся. Так что — иди смело. Там только холодная вода — сама понимаешь. Если кто войдет — говори смело «я от Павлы Степановны». А я пока по нашим пройдусь, тебе что-нибудь одеться нового принесу. Свои вещи в душе постираешь. Мыло сейчас выдам.
— Спасибо вам.
— Тю! Та не за что. Кто знает, Земля — круглая. Все помогать должны! Вот — мыло. Пошли за мной.
Павла Степановна взяла за ее руку. Теплая и влажная ладонь женщины, для нее показалась такой знакомой и родной. Они пошли по длинному коридору, ведущему к душевой.
— А, ты, я смотрю замужем? — спросила хозяйка.
— Я не знаю… — взглянув на кольцо ответила она. Странно, еще вчера она видела его, но за этот короткий промежуток времени совсем забыла. Ведь кто-то там, скрытый в глубинах памяти, ищет ее. Наверное, есть муж, родители, дети… Но где они и кто они — она не знала.
— Ну ладно. Я лезть не буду. Пусть моторщики выясняют. Так, смотри. Тут шесть душевых. Три из них работают — первая слева, и первая с третьей справа. Краник везде один— с холодной водой. Мыло даю, но, смотри, все его не вытри. Половина должна остаться. Вещи я тебе принесу, эти можешь смело стирать.
— Спасибо.
— Та не за што. Все иди, — подтолкнув собеседницу к двери, заключила Павла Степановна.