По общему признанию, после событий 11 сентября стало невозможным задавать такие вопросы, не вспоминая об Афганистане под управлением террористического «Талибана». Образ афганской женщины, облаченной в бурку и подчиненной прихотям и произволу невежественной группы женоненавистников, стал символом всего отсталого и безнравственного, что относится к концепции исламского правления, и такие образы непросто вытеснить политической философией.
Учитывая, как часто ислам был использован для рационализации жестокой политики репрессивных тоталитарных режимов, таких как талибы в Афганистане, ваххабиты в Саудовской Аравии или факих в Иране, неудивительно, что термин «исламская демократия» вызывает такой скептицизм на Западе. Некоторые из числа известнейших ученых в Соединенных Штатах и Европе отвергают это понятие, полагая, что принципы демократии нельзя примирить с фундаментальными исламскими ценностями. Когда политики говорят о демократии на Ближнем Востоке, они имеют в виду американскую светскую демократию, а не коренную исламскую. Диктаторы на Ближнем Востоке неустанно проповедуют миру, что их жесткая антидемократическая политика «оправданна», поскольку «фундаменталисты» оставляют им только два возможных варианта: деспотизм или теократия. Проблема демократии с их точки зрения заключается в том, что если людям разрешен выбор, они могут сделать его против своих правительств.
Отставив на мгновение рассуждение о роли, которую эти и многие другие автократические режимы на Ближнем Востоке сыграли в создании так называемых фундаменталистов, сосредоточим свое внимание на том, что в западном мире существует гораздо более философский спор относительно концепции исламской демократии. В его центре – идея о том, что не может быть a priori[33] моральной основы в современной демократии; что фундамент, который должен быть у подлинно демократического общества, – это секуляризм. Проблема этого аргумента, однако, заключается в том, что он не только не признает по своей сути моральную основу, на которой строится большое количество современных демократий, но и, что более важно, не проводит различия между секуляризмом и секуляризацией.
Как отмечает протестантский богослов Харви Кокс, секуляризация – это процесс, посредством которого «определенные обязанности переходят от духовной власти к политической», тогда как секуляризм – это идеология, основанная на искоренении религии из общественной жизни. Секуляризация подразумевает историческую эволюцию, в процессе которой общество постепенно освобождается от «религиозного контроля и замкнутых метафизических мировоззрений». Секуляризм – это само по себе замкнутое метафизическое мировоззрение, которое, по словам Кокса, «очень напоминает новую религию».