— С вами все в порядке? — рискнула я завести беседу. На ответ не надеялась и в принципе не ошиблась. Женщина словно не слышала меня. Прямо не человек, а зомби, окрестила я ее про себя. Даже у медсестры не спросишь, что с моей соседкой, — Вера Алексеевна не из тех людей, что спокойно разговаривают с пациентами. В отличие от других медсестер, она самая строгая и необщительная, и спрашивать ее о чем бы то ни было — бестолковое дело.
Я не стала продолжать попытки разговорить свою новую соседку, села на кровать и положила на тумбочку книгу Есенина. Надо поспать, решила я про себя. Пока моя голова напоминала захламленный самыми разными мыслями чердак, и я надеялась, что сон поможет мне упорядочить все это безобразие и избавиться от ненужных воспоминаний и размышлений. Я упорно прогоняла от себя мысли об Андрее, но не могла ничего с собой поделать. Упрямые воспоминания вспыхивали с мельчайшими подробностями: общий стол в гостиной, сборник стихов, который лежит у меня в руках, слова Андрея… Да что, черт возьми, со мной происходит?! Я просто не узнаю себя, это наваждение какое-то, иначе не назовешь! Поскорее бы меня выписали из клиники, поскорее бы вернуться к нормальной жизни: к работе, к тетушке Миле, к просмотру фильмов… И… забыть Андрея.
Больница — это маленький мирок, где люди общаются друг с другом, но этот мир очень хрупок и разрушится, стоит только кому-то выписаться из клиники. То, что происходит в больнице — иллюзия, ей нет места в нормальной жизни. Когда меня или его выпишут, мы тут же забудем и о наших разговорах, и о шахматных партиях, и о… обо всем. Да, мы обменялись номерами мобильных телефонов, но это тоже забудется — у каждого из нас своя жизнь, и больница — лишь временное место, где мы встретились, только она нас объединяет. За пределами стен клиники Андрей меня забудет, и я тоже не буду вспоминать его. Надо как-то пережить это время, постараться остаться равнодушной… У меня и так слишком насыщенная жизнь, которую я сама себе выбрала. В ней нет места ничему и никому другому, и Андрей в мою жизнь совершенно не вписывается. Мне он совершенно не нужен, это просто временное помешательство. Я не виновата, такое со мной творится из-за ночных кошмаров, препаратов (я же не знаю, как снотворные на меня действуют и вообще что за таблетки мне назначил врач, узнаю только после выписки). Надо принять все как есть, потому что скоро, очень скоро данный эпизод моей жизни закончится.
Но… почему-то моя прежняя жизнь, которую я считала нормальной, показалась мне вдруг такой однобокой и монотонной. Этакий замкнутый круг — работа, дом, фильмы… Внезапно я поняла, что мне не хватает какой-то новизны, яркости, впечатлений. Эмоций… Я всегда пыталась подавить малейший намек на эмоции и чувства, я презирала их и считала их уделом слабых женщин. Я ставила себя выше других людей, которые целью своей жизни видят семью, детей, стабильность. Мне были чужды устремления «серой массы», как я высокомерно называла окружающих, я смеялась над попытками тетушки Милы устроить мою личную жизнь и найти мне спутника жизни. Что? Замужество? Да в своем ли вы уме? Я Женя Охотникова, мастер-телохранитель, а не какая-то наивная барышня, мечтающая о свадебном платье! Да я с детства не переваривала подобных мыслей, даже когда была ребенком, не играла в дочки-матери и не грезила о принце на белом коне. Мне больше нравились подвижные игры, и я всерьез думала, что должна была родиться мальчишкой. С возрастом ничего не изменилось. Я никогда — никогда! — не думала о семье, муже и детях. Все это настолько скучно и заурядно, что нагоняло на меня тоску, и поэтому я решила сделать из себя робота — машину для совершения своей работы. Я твердо знала, что никогда не изменю своим принципам, никогда не сдамся. Но… что происходит сейчас? Почему моя незыблемая вера в правильность своего выбора внезапно поколебалась? Почему меня одолевают «человеческие» мысли и чувства? Неужели то, что я считала всю жизнь единственно верной истиной, внезапно пошатнулось? Я этого не хочу, мне не нужно… оставьте все, как было! Я хочу оставаться собой, той, кем я была до сих пор, я не хочу ничего менять!