Ребурн, опустив голову, молча думал.
— А что касается твоей Евы…
Гангстер реагировал немедленно, в глазах его появился опасный огонек.
— А что такое сделала Ева?
— Что она сделала? Она готова была все рассказать Весту, когда тот приходил расспрашивать ее. Хорошо, что тогда так получилось! Она дрожала от испуга… И если когда-нибудь ему удастся забрать ее в Ярд, я не дам ей и получаса, твоей Еве. Она запоет во весь голос, как канарейка в клетке. — Сквозь полузакрытые глаза он наблюдал за Ребурном. — Не сердись на меня. Пол, я тебе все это говорю лишь для твоего же блага. Таких красивых девушек, как Ева, полно в Лондоне… и гораздо более серьезных!
По Ребурну, казалось, пробежал электрический разряд.
— Почему ты это говоришь?
— Просто так. Пол, просто так… но ведь глаза у меня не в кармане.
Гангстер надолго задумался. Наступила тишина, прерываемая лишь уличным шумом с Парк Лейн. Через несколько минут, которые Уерендеру показались вечностью. Пол поднял голову — очень спокойный и полностью владеющий собой.
— У тебя какая-то мысль, Георг?
Уерендер на секунду поколебался: его глаза впились в собеседника с живейшим любопытством. Потом он решился одним ударом покончить со всеми своими сомнениями.
— Нам необходимо освободиться от Темби и от Евы…
Настороженное молчание… Ни один мускул не дрогнул на лице гангстера: Уерендер задержал дыхание… Потом раздался спокойный голос светского человека:
— Ты считаешь, что это будет лучшим выходом из положения, Георг?
Напряжение исчезло, и наступил покой. Уерендер облегченно вздохнул и засмеялся, обнажив все свои желтые зубы.
— Браво, Пол! Ты намного сильнее, чем я думал.
— Никогда не принимай меня за мальчика, Георг, — проговорил Пол Ребурн.
В семь часов без трех минут инспектор Вест надел свою фетровую шляпу и плащ и направился к выходу из кабинета, когда неожиданно зазвонил телефон. Он стремительно бросился обратно и снял трубку.
— Вест у аппарата.
Долгое молчание… Потом раздался боязливый голос, звучавший откуда-то издалека.
— Браун… Билл Браун.
Вест с силой сжал телефонную трубку, но заставил себя спокойно проговорить:
— Да, Браун. Я вас слушаю.
Беглец спросил о своей жене, и Вест постарался как можно любезнее удовлетворить его любопытство. Они беседовали таким образом в течение пяти минут: инспектор, прислушивавшийся к малейшим нюансам голоса своего собеседника, чувствовал, что тот перестает быть напряженным. Вест собирался начать уговоры и убедить Брауна добровольно сдаться полиции, когда в их разговор ворвался посторонний голос, который закричал с настоящим акцентом кокни: