– Можно мне занести тебя в дом? – спросил он ласково-ласково. – Я только…
– Нельзя! – завопил брауни. – Брось хозяйку и уходи!
И я наконец опомнилась.
– Нет-нет, огромное спасибо! Дальше я сама.
Меня послушно поставили и показательно громко вздохнули.
– Доброй ночи, Беа!
– Теплой воды господину Зеленой реки! – не менее показательно поклонился брауни.
Глядя в спину уходящего соседа, я испытала очень странное чувство. Словно меня и впрямь… бросили! Бросили одну-одинешеньку в чужом и ужасном мире!
Упав на диван в холле, я шмыгнула носом, всхлипнула и разрыдалась. Проклятые фейри! За что мне это все?! Почему мне так не везет, ну ни в чем не везет! Я хотела их рисовать, и вовсе не с натуры! Я хотела просто спокойно пожить вдали от проклятого Дублина! Я…
Айкен сунул мне кружку с горячим травяным отваром и утешительно сказал:
– Не надо плакать, маленькая хозяйка! Ты зря испугалась, на самом деле… Это был просто морок. Большой хозяин, он…
– Он законченная сволочь! – отрезала я. Сделала глоток и осененно добавила: – Но нарисую я его другим! Да! Айкен, ты не мог бы принести мне плед? Что-то холодно…
– Август… – философски пояснил брауни. – В августе всегда холодные ночи.
Замотавшись в плед и прижимая к себе кружку, я полетела наверх – рисовать! Наплевать на все ужасы и рисовать!
К трем часам ночи работа была закончена. Два десятка эскизов для мистера Донована и один рисунок на бумаге для себя любимой. Последний изображал лорда Неблагого Двора во всей красе: завернутого в хламиду, с острыми ушами и синим огнем в гламорных глазах. Длиннющие пальцы лорда прижимали к груди плюшевого мишку Тедди, а из-под хламиды выглядывали тощие ноги в умильных тапочках-котиках.
Отправив эскизы, я выключила планшет и положила на него портрет зазеркального гада. Полюбоваться перед сном.
Чириканье в саду только заснуть не даст. Даже птички тут ненормальные – поют по ночам! Я встала, чтобы закрыть окно, и замерла, уже взявшись за раму.
Вовсе не птички… В саду, на уровне моих глаз, порхали крошечные человечки с крылышками. В ярких платьях и костюмчиках, они оживленно переговаривались и осыпали друг друга светящейся пыльцой.
Я завороженно протянула ладонь, и фейка размером с мой мизинец бесстрашно опустилась на нее. Прощебетала что-то, звонко рассмеялась и прыснула прочь, тряхнув золотыми кудряшками.
Интересно, что они едят, эти крохи. Мед? Пирожные? Надо завтра купить и угостить, раз уж я их теперь вижу.
На ладони остался радужный след фейки – полоска пыльцы, и я, не удержавшись, ее лизнула. Карамельно-сладкая, с отчетливым привкусом земляники.