Вооружившись ножницами, Израил быстрыми и точными движениями сделал окантовку, сняв волосы по кругу, и только потом приступил к основной части стрижки. Особенно старательно он работал в области виска, срезая волосы под углом. Он делал несколько подрезов, немного отходил в сторону, внимательно смотрел и, возвращаясь, вновь подправлял длину с помощью филировочных ножниц. Неровности на затылке он убрал с помощью машинки, продвигаясь уже в обратном направлении к густой волнистой шевелюре. Все это время клиент не проронил ни слова и сидел с закрытыми от удовольствия глазами. Когда работа была закончена, Ефим Петрович взглянул на себя.
– Это кто? Познакомьте меня с этим пожилым, но еще приятным мужчиной, – довольный результатом произнес он и, оглядев себя со всех сторон, добавил: – Раз уж я к вам зашел, поработайте надо мной еще немного. Побрейте меня.
– С удовольствием, – произнес Израил и потянулся за безопасной бритвой.
– О нет, уважаемый Израил, оставьте ее для молодого поколения. Опасной, и только опасной! Надеюсь, она еще не заржавела в вашем чемоданчике?
– Как можно! Берегу ее для солидных и понимающих клиентов.
С этими словами Израил достал из тумбочки небольшой видавший виды чемоданчик, раскрыл его и извлек оттуда две бритвы. Положив обе на ладонь, он протянул их для выбора.
– Какой из них клиент желает быть побритым?
– Конечно же, «Карлом Радером», – улыбаясь и закатывая от удовольствия глаза, произнес Ефим Петрович.
– Я и не сомневался, но ради уважения к вашей личности не мог не спросить. Как я люблю работать с понимающими людьми! «Карл Радер» – это же настоящий «роллс-ройс» в бритье!
Израил извлек из чемоданчика кожаный ремень и один край закрепил на крючке, привинченном для этой цели к столу. Потом он нанес на кожу пасту и приступил к правке. Натянув ремень, он взял бритву за «голень» и, положив ее плашмя, плавными и неторопливыми движениями начал протягивать по шлифовальной поверхности «гребнем» вперед. Сделав около пятидесяти движений в ту и другую сторону, он достал из чемоданчика лупу и внимательно осмотрел кромку лезвия с двух сторон. Удостоверившись в высоком качестве своей работы, он аккуратно отложил бритву и принялся помазком взбивать пену.
Откинув кресло немного назад, Израил приступил к бритью. В отличие от других брадобреев у него был свой фирменный «хват», который позволял ему ловко передвигаться по поверхности лица, аккуратно обходя родинки и крылья носа. Одного-двух движений было вполне достаточно, чтобы кожа лишилась жесткой щетины на несколько дней. После бритья он протер лицо, нанес на него травяной бальзам и укрыл на несколько минут мокрым горячим полотенцем.