У Бога и полынь сладка: Рассказы и очерки (Богатырев) - страница 65

Выхода не было, и Борис решил слукавить: самому не стрелять, а поставить самострел — выстрел произойдет, когда зверь заденет за веревку. Дескать, охотник на курок не нажимал, олень сам нарвался. Закрепил он ружья, натянул веревки на тропах, по которым ходят звери, и утром пошел проверять. Дошел до заветного места — и получил пулю. Как это произошло, никто не знает. И никто не мог поверить в то, что при всей своей опытности Борис мог так оплошать. Умер он от потери крови.

Теперь о нем молятся и монахи, кому он помогал, и сослуживцы, и все, кто его знал. Помнят о Борисе как о добром христианине. А его историю рассказывают как грозное напоминание о том, как опасно нарушать данные Богу обеты.

2015 г.

Престольный праздник удался. За литургией благочинный отец Никифор вручил отцу настоятелю орден преподобного Сергия Радонежского и Патриаршую грамоту. Прихожане один за другим выходили на солею с букетами и признаниями в любви к батюшке Алексию и рассказами о том, как его стараниями был возрожден старинный храм, пребывавший в мерзости запустения[15] почти целый век. Трапеза прошла как никогда весело.

Радостно было всем. Вспоминали веселые истории о борьбе с уполномоченным по делам религий. Особенно развеселила всех пересказанная старостой ставшая церковным фольклором история о том, как отец Алексий спас уполномоченного от неминуемой смерти.

В 1989 году этот облеченный большими антихристанскими полномочиями муж пришел в храм и стал кричать на батюшку и членов двадцатки: «Какой вам храм! Его сносить надо, а не восстанавливать. А вам перестать приставать к властям с дурацкими инициативами. Все ведь знают, что Бога нет!». На что отец Алексий со словами: «Не позволю в храме богохульствовать!» — схватил уполномоченного под руку и потащил его к выходу. В ту же секунду в то место, где неистовствовал кощунник, упал кирпич.

— Не кирпич, а плинфа, — поправил старосту хозяин известной строительной фирмы.

— Да хоть и плинфа, а ведь прибила бы насмерть.

Это уполномоченный понял. И хотя возмущенно визжал, когда батюшка тащил его, но когда увидел, что свалилось бы ему на голову, присмирел и вообще больше в храме не показывался. «Говорят, что он вразуми лея и что его даже отпели после кончины» — завершила рассказ староста.

Вспомнили о том, сколько грузовиков мусора вывезли из храма. Вспомнили труды первых прихожан и предложили тост за их здравие. Ушедших в мир иной помянули, а присутствовавшим на трапезе старейшим прихожанкам Нине Ивановне и Софье Петровне пропели «Многая лета!». Ветеранки поблагодарили за память, но потом, глядя вслед дорогим автомашинам, уезжавшим по окончании трапезы, Нина Ивановна скорбно произнесла: