По вечерам, после ужина и вечернего правила до отбоя оставалось больше часа. Некоторые труд ники, узнав, что я записываю истории о том, как люди приходят к Богу, сами подходили ко мне и рассказывали о своих путях. Кто-то не хотел рассказывать при свидетелях, стесняясь говорить о своем уголовном прошлом, но многие сообщали такие подробности из своей окаянной жизни, что мне приходилось просить их остановиться и дальше не продолжать.
На третий вечер наших посиделок пришел иеродиакон Кирилл. Слушать он никого не стал — спешил в коровник опробовать новый накануне привезенный механизм — но рассказал следующее.
— У моих родителей было двенадцать детей. Апостолами их не назовешь — все, кроме меня, безбожники, хотя все крещеные. Я их и так, и эдак вразумляю — ни в какую. «Ты, — говорят — чокнутый. Иди проповедуй в другом месте!». Я уж и друзей моих, священников, к ним посылал — все без толку. Ни священников, ни меня, иеродиакона, не слушают.
Не знаю как вас, а меня к Богу привела кошечка Смуглянка. Я работал водителем автобуса на междугородних линиях. В девяностых годах верующие стали из нашего автопарка автобусы заказывать для паломнических поездок. И почти всегда меня посылали — знали, что жена у меня в храм ходит. Она верует, а мне ее вера была «по барабану». Я ей не мешал ходить, а самому и в голову не приходило пойти с ней. А как стал я по монастырям народ возить, что-то в душе зашевелилось: храмы красивые, пение тоже замечательное, трогательное, не то что современная музыка.
Я с собой часто внучка брал в такие поездки. И вот в Наровчатовском монастыре он стал во дворе после службы играть с кошечкой. А она такая ласковая: и ластится к нему, и мурлыкает, и на руки залезла — лижет его и урчит. Сразу видно, что в монастыре воспитывалась. Полюбила моего Сашу. А он: «Дедушка, давай возьмем ее». Я сначала отказывался. Смотрю, мать-игуменья подходит. Видит такую про меж них любовь и говорит: «Забирайте, у нас еще пять ее братьев и сестер остается. Если нужно кому, в хорошие руки отдадим».
Взяли мы эту кошечку, назвали Смуглянкой — она почти черненькая. Саша с ней неразлучный, даже спит с ней. И вдруг пропадает Смуглянка, а она в хлеву под крышей в проводах электрических запуталась — убило ее током…
Саша горевал страшно. Тогда я поехал в монастырь и попросил у матушки-игуменьи сестричку нашей Смуглянки. Она мне дала. Саша обрадовался: она и похожа и такая же ласковая, как Смуглянка. Мы ей имя нашей любимицы сохранили.
Но у нее был стригущий лишай — маленькое пятнышко, его и не заметили. А заметили, когда он оказался уже на Сашиной голове — пятно с трехкопеечную монету. В школе спрашивают: «Что это?». Мы и сказали. Директор велел лечиться и не ходить в школу, чтобы никого не заразить. Чего мы только не делали, сколько всяких мазей перепробовали — ничего не помогает.