Дело наклевывалось серьезное: двое пятнадцатилетних юнцов изнасиловали, а затем утопили в ванне свою столь же взрослую подружку. Затем накачались основательно смесью морфия и эфедрина, перерезали друг дружке вены и отправились вслед за подружкой. В результате — три трупа и невероятный кавардак в квартире на улице Горького.
Надеждину здесь делать было нечего. Убийство — удел прокуратуры, а наркотики… Дохлые улики в виде семи ампул и шприца — толку в них.
Он тем не менее аккуратно собрал ампулы и шприц в полиэтиленовый пакет, оформил акт изъятия и прочие процедуры. Еще раз осмотрел комнату, заглянул зачем-то в ванную, где все еще плавал труп огненно-рыжей девушки, и направился к выходу.
На лестничной площадке, подпирая мусоропровод, торчал участковый в погонах старлея.
Завидный образец — метра два роста, с широченными плечами, накачанный и упругий. Нос — прямой, подбородок — волевой, словно с плаката эпохи зрелого репрессанса. А глаза… Необычайно голубые, доверчивые, а в то же время холодные и жесткие. Таких мужиков обожают холеные генеральские жены и проститутки. Сергей усмехнулся пришедшей в голову мысли и собирался проследовать мимо участкового, но неведомая сила удержала на месте. Захотелось вдруг еще раз заглянуть инспектору в глаза.
— Старший лейтенант Бачей, — участковый запоздало вздернул руку к козырьку.
— Давно служишь? — поинтересовался Сергей, чтобы завязать разговор.
— Пятый год.
— Нравится?
На лице старлея отразилось легкое недоумение — не привык к подобным вопросам.
— Э-э… в каком смысле?
— Ну… работой доволен?
Участковый пожал в ответ плечами, а затем хмыкнул и неожиданно иронично осведомился:
— А чем может быть довольно огородное пугало, которому вороны с…т на голову?
Надеждин промолчал, ожидая пояснений.
Старлей замялся, смутившись от собственной дерзости, но потом отмахнулся от кого-то невидимого рукой и сердито продолжил:
— Я этих молокососов, ну тех, что ухлопали девчонку, сто раз предупреждал, чтоб ноги их не было в моем районе. Так плевали они на меня и на мои предупреждения. А папа одного из них, между прочим, заместитель председателя горисполкома. Как, не слабо? Сынок за эту квартиру платил сорок баксов ежемесячно из тех денег, что папочка давал «на мороженое». Я, конечно, мог выставить их компашку к ядрене фене, и… потом меня с работы туда же. — И старлей в сердцах сплюнул в сторону.
— А где они брали «марафет»? — как бы между прочим осведомился Сергей.
— Где… — буркнул участковый. — Гут, рядышком, ночной бар «Фрегат», у Страуса.
— Кто такой?
— Владелец бара, кличка Страус. У него него и чуть не из ушей растут. Он здесь, в квартале, главный поставщик.