Поначалу реформаторы не помнили себя от радости. Они выжили и к тому же сумели бежать с главной причиной разногласий и призом. Они поспешили покинуть систему, в которой находилась их планета. Они смеялись над отчаянными сигналами, отправляемыми вдогонку стоиками, предвещавшими, что боги наверняка проклянут отступников за кражу. Но потом реформаторы подсчитали цифры и в ужасе поняли, что они и в самом деле обречены.
Проблема состояла в ограниченном генофонде. Для популяции всего в тысячу особей кровосмешение крайне опасно. Кризис осложнялся тем, что беременности у cан’шайуум случались крайне редко, даже при идеальных условиях. Женские особи были плодовиты, но только в течение коротких циклов, которых было немного и которые наступали через большие промежутки времени. Для первых пророков на борту дредноута размножение вскоре стало тщательно управляемым процессом.
– Я уже начал думать, что вы не придете, – сказал Стойкость, когда кресло вице-министра Спокойствия протиснулось между баржами.
Пурпурная мантия молодого cан’шайуум была помята, и когда он наклонился в кресле, золотое кольцо на бородке запуталось в одном из многочисленных цветочных венков, украшавших шею.
– Приношу извинения. Трудно было уйти.
– Мальчик или девочка?
– Оба.
– Поздравляю.
– Если услышу это еще раз, то закричу. Ведь не я же, в конце концов, произвел на свет этих бастардов.
Язык у Спокойствия чуть заплетался, пальцы подрагивали, когда он нервными движениями освобождал бородку.
– Вы пьяны, – сказал Стойкость, провожая взглядом улетающие в темноту венки.
– Это так.
– Вы нужны мне трезвым.
Стойкость извлек из-под мантии лекарственный шарик.
– Как поживает наш дорогой иерарх, пророк Сдержанности?
– Вы имеете в виду отца? – Вице-министр с кислым видом сжал шар губами. – Все время смотрел на меня.
– Если не будем действовать быстро, вряд ли у нас что-нибудь получится, – предупредил Стойкость.
Вице-министр пожал плечами, лениво жуя снадобье.
– Поехали. – Стойкость нажал на голографические переключатели. – Мы и так опоздали.
Мгновение спустя два cан’шайуум неслись к тесной средней палубе дредноута – приземистому треугольному ядру, которое соединяло три опоры с единым вертикальным корпусом, тоже круглым. В слабом свете под куполом древний боевой корабль сиял белым.
«Шантаж, – вздохнул министр, – какой же ты грубый инструмент». Но Стойкость знал: чтобы его безупречный послужной список и открытие реликвария позволило двум заговорщикам занять троны иерархов, те, кто сидит на них сейчас, должны сойти. «А этого не будет, пока я их не подтолкну».