Дьякон не заметил, что пули пробили бочку за его спиной и вытекшая пена приклеила его баллон к мосткам. В первое мгновение он проклял судьбу. Но, увидев, что случилось с Бапапом, понял, как ему повезло.
Пока зеленая энергия накапливалась между зарядными полюсами пистолета, Бапап очутился на пути летящего металлического роя. Шея и плечи дородного унггоя разлетелись на ярко-голубые ошметки плоти и брызги крови, и он рухнул на мостки. Палец спазматически сжался на спусковом крючке, и пистолет произвел два выстрела, обдав огнем стену станции. Дадаб видел, как отверстия быстро заполнились той самой реактивной пеной, которая только что спасла ему жизнь.
Потом он почувствовал вибрации мостка и топот тяжелых ботинок: чужаки приближались к баррикаде из бочек. Дадаб понимал, что если не поднимется, то умрет. Но он не хотел оставлять Бапапа. Он был его дьяконом. Он останется с ним до конца.
Дадаб сделал глубокий вдох, наполнил маску метаном – хватит на несколько неглубоких вдохов. Потом он подтянул трубки приклеенного к мосткам баллона, освободился от ремней и подполз к судорожно подергивающемуся Бапапу.
– Все будет хорошо, – сказал дьякон.
– Я отправляюсь в странствие? – пробормотал умирающий; из выпускных клапанов его маски сочилась кровь.
– Конечно. – Дадаб взял костлявую руку собрата. – Все истинно верующие пройдут по пути.
Неожиданно поднялись во весь рост Хумнум и Фуп, замахали розовыми взрывчатыми саблями. Ни один из них не состоял в учебной группе Дадаба. Это были крупные спокойные унггои с глубокими шрамами на хитиновой коже – свидетельством того, что они выросли в суровой среде и поучаствовали во многих драках. И теперь они решили встретить смерть стоя, с оружием в руках. А может, решили пробиться и убежать. Но в любом случае у них не было ни малейшего шанса.
Дадаб услышал выстрелы инопланетян, и оба унггоя упали – Хумнум с пробитой грудью, а Фуп без половины головы. Пули, разнесшие голову Фупа, пробили и его баллон. Падая, унггой оставил в воздухе переливающийся метановый шлейф… и упал на стоящую торчком саблю Хумнума. У Дадаба было мгновение, чтобы свернуться клубком, прежде чем клинок взорвался и поджег метан. В тот же миг разлетелся на куски баллон Фупа, осколки попали в Дадаба и первого инопланетянина, появившегося из-за угла баррикады из бочек.
Дадаб услышал гортанный крик – реакцию чужака на ранение. Дьякону металл тоже причинил боль, но не только он: легкие тоже страдали; на разговор с Бабапом был потрачен почти весь метан из маски. Несмотря на боль и нарастающий страх, Дадаб сумел сконцентрироваться. И когда другие инопланетяне высунули из-за бочек оружие, проверяя, не остался ли кто живой, Дадаб лежал в точности как скорчившееся и застывшее рядом тело Бапапа.