– Одеяла, – проворчал он. – Подумал, они вам понадобятся.
Джилан не шелохнулась. Она стояла спиной к Эйвери, а ее широко раскинутые руки лежали на главной панели управления. Слабый зеленый огонек на дисплее создавал иллюзию изумрудного ореола вокруг ее черных как смоль волос. Несколько прядей выбились из заколок и завитками ниспадали на ее затылок.
– Я оставлю их здесь.
Но когда Эйвери опустил одеяла на пол и повернулся к выходу, Джилан прошептала:
– Двести пятнадцать.
– Мэм?
– Контейнеров. Все, что вырвались с планеты. – Джилан постучала пальцем по дисплею, проверяя расчеты. – С учетом грузоподъемности это между двумястами пятьюдесятью и двумястами шестьюдесятью тысячами спасшихся. Но только в том случае, если они добрались до назначенного места.
– Добрались.
– Откуда такая уверенность?
– Просто уверен.
– Semper fi[3].
– Да, что-то вроде этого. – Эйвери покачал головой; ему не нравилось говорить со спиной Джилан. – Если вам понадобится что-нибудь, дайте мне знать.
Но когда он уже собирался выйти, Джилан повернулась. Вид у нее был усталый, и, прежде чем начать говорить, она с трудом сглотнула слюну.
– Мы стольких не сумели спасти.
– А могли не спасти никого. – Эйвери говорил более резким тоном, чем ему хотелось; потерев шею сзади, он попытался использовать другую тактику. – Ваш план сработал, мэм. Лучше, чем я думал.
Джилан горько рассмеялась:
– Ну и комплимент!
Эйвери сложил руки на груди. Он пытался сказать ей что-то приятное, но Джилан не облегчила его задачу.
– Что вы хотите от меня услышать?
– Ничего.
– Ничего?
– Да.
Эйвери сердито посмотрел на нее. Ее зеленые глаза светились так же ярко, как в беззаботное время их первой встречи на балконе здания парламента. Но сейчас Эйвери заметил кое-что еще.
Все женщины дают разрешение по-своему. По крайней мере, это говорил морпеху его опыт. Некоторые делают это очевидно, но большинство так тонко, что Эйвери не сомневался: он упустил гораздо больше возможностей, чем хотел. Но сигналы Джилан – вызывающий взгляд, распрямленные плечи, поджатая нижняя губа – были не столько знаками согласия, сколько громким требованием: сейчас или никогда.
И теперь Эйвери не стал медлить. Он шагнул вперед, а Джилан оттолкнулась от панели и двинулась ему навстречу. Они сошлись в поцелуе, их руки заскользили по телу друг друга в поисках чего-то неизвестного, но отчаянно необходимого. Но когда Эйвери хотел с силой прижать Джилан к себе, она оттолкнула его и снова оперлась о панель.
Эйвери чувствовал, как сердце бешено колотится в его груди. На мгновение ему показалось, что она передумала, но тут Джилан вытащила шпильки из волос и тряхнула головой. Она уже швырнула шпильки на пол и нагнулась, чтобы снять ботинки, когда Эйвери понял, что замешкался в негласной гонке, в которой победой было одновременное завершение. Он постарался наверстать упущенное.