– Их командир исчез из поля зрения, – сказал Эйвери. Вспомнились рубиновые глаза и острые зубы инопланетянина и шар плазмы, выросший на пистолете, как блестящее яблоко. – Одна-две минуты максимум. Но у него определенно было время, чтобы отправить сигнал. И там был другой пришелец…
– Опишите его, – взволнованно попросила Джилан.
– Я не успел его рассмотреть. – Эйвери вспомнилось нечто летучее, раздутое, розовое. – Он не участвовал в схватке.
– Он был вооружен? – спросил Тьюн.
– Не могу сказать, сэр.
– Подведу итог. – Тьюн почесал шею под густой рыжей бородой. – Четыре инопланетянина. Может, пять. Вооружены ножами и пистолетами.
– У них были лазеры, губернатор. Фтороводородные, очень точные. – Джилан развела руками. – И это на маленьком корабле. Кто знает, что может оказаться на кораблях побольше.
– Те, кого вы убили, – проговорил Тьюн, растягивая слова, отчего вопрос звучал провокационно, – выглядели… крепче среднего повстанца?
– Сэр? – У Эйвери желудок знакомо стянулся в узел.
При чем тут мятежники?
– Их было четверо, вас – двое. – Губернатор пожал огромными плечами. – И вы победили.
– У нас было преимущество внезапности. Но они действовали дисциплинированно, продемонстрировали хорошее тактическое мышление.
Эйвери собирался в подробностях описать, как ловко инопланетяне маневрировали в условиях нулевой гравитации, когда дверь открылась и в палату вошел генеральный прокурор.
– Дежурный куда-то запропастился. – Педерсен виновато улыбнулся морпеху. – Впрочем, у вас есть все необходимое. Больничная пища, боюсь, везде одинакова. – Затем он обратился к губернатору: – Что-нибудь… неожиданное?
Тьюн посмотрел на Джилан предостерегающе.
– Нет, – твердо сказал он.
В комнате повисла напряженная тишина. Эйвери заерзал на кровати. Очевидно, этот опрос – важная часть какой-то широкой дискуссии, а показания морпеха играют решающую роль в споре между Аль-Сигни и Тьюном.
– Губернатор, – сказала Джилан, – не могли бы вы уделить мне минуту?
– Вы были очень полезны, штаб-сержант. – Тьюн похлопал Эйвери по ноге и направился к двери. – Отдыхайте.
Эйвери сел как можно прямее, натянув трубку капельницы.
– Спасибо, сэр.
Джилан вышла следом за губернатором. Педерсен закрыл дверь со странным кивком – почти поклоном.
Эйвери бросил в рот несколько кубиков тающего льда и принялся грызть. От движения челюстей усилилась боль в затылке. Он нащупал неровную линию – прижженный надрез, через который врачи ввели полимер для сращивания кости.
Из-за двери доносился голос Тьюна, но слов было не разобрать. Ответы Джилан тоже звучали приглушенно, но вскоре разговор перешел на повышенные тона – лишь примирительно бормотал Педерсен. Потом Эйвери услышал удаляющиеся шаги, а затем в палату вернулась одна Джилан.