— Это твоя последняя ночь, подонок, — прошептал он, глядя на Винта.
Тот спал беспокойно, вероятно, действие наркотика кончалось. Дорогин прикрыл дверь, вернулся к себе. До того, как он попал в переделку, каждое утро и каждый вечер Сергей доводил себя до полного изнеможения физическими упражнениями.
А иначе как поддержишь форму?
Он лег на пол и начал быстро отжиматься, считая про себя разы. После десятого, ощутив, как мышцы наливаются силой, Дорогин, находясь в верхней точке, отрывал руки от пола и бесшумно хлопал в ладоши. Отсчитав пятьдесят, он лег на пол, перевернулся на спину и, подсунув ноги под тахту, принялся тренировать пресс.
— Швы выдержат, выдержат, — шептал себе Дорогин, чувствуя, как при каждом подъеме тело его пронизывает боль.
Он сумел пересилить себя, заставил забыть о боли. Сбросил одежду, и разгоряченный, лег поверх одеяла, ладонью зажал рану в боку. Та не столько болела, сколько чесалась. И он тут же вспомнил Тамару, которая делала ему перевязку, вспомнил то, как женщина как бы невзначай касалась его то бедром, то грудью, вспомнил прикосновение ее умелых подвижных пальцев, которые успокаивали страшный зуд.
«Наверное, не о такой жизни ты мечтала, — подумал Дорогин, — мечтала, как многие, — много работать и хорошо зарабатывать. Что ж, какая-то часть твоей мечты сбылась, но только деньги, которые ты получаешь, не дают тебе покоя. Тома, Тома…» — проговорил он, закрывая отяжелевшие веки.
После гибели жены у него не было постоянной женщины, только с ней разговаривал он в мыслях.
«Не зарься на чужое, — оборвал себя Дорогин, но тут же нашел для себя лазейку. — Один человек не может быть собственностью другого. Ведь то, что Рычагов и Тамара вместе, всего лишь следствие того, что они работают вместе, и их отношения пошли от скуки, для удобства».
Понимая, на какую скользкую дорожку он ступает, Сергей заставил себя перестать думать о чужой женщине.
— Спать, спать, спать, — твердил он себе, плотно закрыв веки.
«Завтра ты должен быть в самой лучшей форме. Завтра ты начнешь откручивать стрелки часов назад, и черная полоса неудач выскользнет из-под твоих ног, на нее ступят твои враги. Но не впутывай в это женщину, слышишь?» — с этими мыслями он и заснул.
* * *
Утром Дорогин умело скрывал нервозность. Он поднялся раньше Рычагова, занялся хозяйственными делами. Когда приехала Тамара, поздоровался с ней кивком головы, близко не подходил, избегал смотреть в глаза, боялся — та опять скажет что-нибудь откровенное, уверенная, что он ее не слышит.
Время тянулось для него медленно, словно кто-то мощным магнитом удерживал стрелки часов. В больнице Рычагова ждали только к полудню и он мог позволить себе немного отдохнуть с утра.