13:42. Я потянулась за телефоном и нажала на кнопку последних звонков. Но вдруг что-то…
…рука, убирающая волосы со лба
верхушки сосен и облака
меч с рукояткой из фольги
смятый плащ и шлем
запах эспрессо и оладий
лавандовое мыло
пробирки и пробирочки
белый халат
лицо в толпе
поцелуи по утрам…
Я поняла, что, если ждала три года, могу подождать еще полчаса. Секунды отщелкивались оглушительно и медленно. Мне показалось, что прошло много времени, но, когда раздался телефонный звонок, я увидела, что было всего-то 13:48.
– Дорогая, меня хорошо слышно?
– Да, мама.
Ее голос пробивался через эти три года словно по тоннелю на дне моря, о который бились чудовища: древние крокодилы, мегалодоны, плотозавры. От каждого удара в трубке скрипело и щелкало.
– Дорогая, твой телефон наверняка прослушивают, поэтому…
– Нет, уже нет, – ответила я, с благодарностью вспомнив Миру.
– Тогда возьми ручку и записывай.
Я поискала ручку, но не нашла. Взяла один из карандашей, разбросанных по столу, рисунок с чудовищем и на его обратной стороне записала мамин план побега.
Глава 25,
на которой заканчивается эта книга
У меня было всего три часа.
– Попроси помочь друзей, но тех, о которых они не знают, – сказала она.
Флешки нашлись в ящике папиного стола (она, конечно, знала, что их там десятки). Я взяла две. На одну записала скачанный из файлохранилища файл «p0|IzII», на другую – «$/\/\|». К последней прибавила то, что мы с Мирой скопировали в НИИ.
Потом набрала номер и, когда на той стороне в клеенный-переклеенный скотчем телефон с разбитым экраном ответили: «Нино-о-ок, здоро-о-ова!» – договорилась о встрече.
Собрать чемодан с самыми необходимыми летними вещами для меня и папы – пять минут.
– Если что-то забудешь – купим на месте, – сказала она.
Когда маленький черный чемоданчик с пацифистскими картинками был набит и закрыт, посмотрела в зеркало. Хотелось причесаться, но не было времени. Прошлась по квартире, стараясь запомнить всё так, как остается.
– Мы еще долго не сможем вернуться, – сказала она.
Потом положила в рюкзак карандаши и альбом и вышла на улицу.
Чемодан на колесиках отсчитывал каждую трещину в асфальте, когда я шла к вестибюлю метро «Площадь Восстания». Прохожие с удивлением рассматривали девочку, натянувшую капюшон в теплый солнечный день. Поднимая голову, я видела маскароны, они ободряюще улыбались и подмигивали мне.
ТЕО900 давал побочные результаты, и мама с дядей Лешей настаивали на продолжении клинических испытаний. У них было подозрение, что препарат при воздействии на бактерию туберкулеза вызывает мутации естественных и приобретенных антител. То есть лечит и ослабляет одновременно, открывая дорогу любым инфекциям. Но инвесторы и Вадим Петрович хотели запустить препарат как можно скорее. Мама предложила одновременно проводить дополнительные исследования, но ей отказали. Тогда они с дядей Лешей пригрозили обнародовать результаты испытаний. Вадим Петрович предупредил, что если они не успокоятся, то пострадают их семьи. Они долго не могли поверить, что их научный руководитель, с которым играли их дети, всерьез им угрожает. Но все именно так и было. А потом к ним пришли незнакомцы с оружием.