– Господину Фай Ли я распоряжусь отрубить голову, – спокойно отвечал император. – А оправдываться я ни перед кем не обязан.
– Сынок, – голос арданского генерал-губернатора вдруг совершенно изменился. – Тебе не везет с женщинами. Я понимаю, почему. Небесному Посланнику трудно найти бабу, которая его хотя бы чуть-чуть понимала. Я согласен, что у государыни Яати не самый лучший в мире характер, но то, что она плодит капризных рыжих девчонок вместо того, чтобы родить тебе настоящего, законного наследника, не только ее вина. Ну чем тебе, хотя бы, плоха госпожа Шер Шерилар? Она любит тебя, и, мне кажется, что даже понимает неплохо…
– Зато я не люблю госпожу Шер Шерилар. И, кстати, во многом не понимаю.
– А вот таких персон, как этот… эта… эти… значит, понимаешь и готов любить?
– Они, по крайней мере, из одного со мной мира. Ничего не могу поделать, нас лепили в одной лабораторной колбе.
– Ну да. Вот только расу Аваллона лепили как трудолюбивых, честных и добросовестных людей, готовых выполнять любую работу, лишь бы данная им жизнь не проходило бесполезно. Я в этом убедился, и, в силу этого, полностью тебе доверяю и на тебя полагаюсь. А для чего налепили этих полубаб?
– Издеваешься? Чтобы позлить тебя их налепили.
– Я серьезно. Я хочу знать, для чего они коптят небо. Какой в этом смысл?
– Серьезно – они существуют, чтобы быстрее ассимилироваться с любой другой расой и в кратчайший срок создать вдвойне сильный и многочисленный народ. Они такие специально, чтобы нравиться всем. Со специфической регуляцией уровня нужных феромонов. У тебя, видимо, что-то с обонянием, если на тебя это не действует.
Последовала пауза. Кир Хагиннор опять непредсказуемо изменил интонацию:
– Деточка, мой разум идет впереди моего обоняния. И красивыми титьками меня тоже не заманишь. Любишь – люби. Только знаешь, жил когда-то в Ардане царь Асаана, которому всегда не везло на охоте. То олень в реку спрыгнет и уплывет, то гончие бегут не по тому следу, то лучшая лошадь в разгар погони захромает. Тогда царь велел собрать своих подданных, встал на холме, приказал им окружить лес и гнать на него всю дичь, которая там прячется. Дичи было так много – то слева, то справа, то сверху, что царь успевал только вертеть головой. Последним выскочил из-под куста тушканчик. И, так как он был последний, и царя больше никто не отвлекал, его-то Асаана и подстрелил. Вот так ему улыбнулась охотничья удача, и больше царь никогда не охотился, чтоб не портить успех разочарованиями. Это правдивая история.
– Я рад за Асаану, – отвечал император. – Хоть что-то у него получилось.