– Я тоже рад за тебя, сынок. Что-то действительно лучше, чем совсем ничего. Одному быть нехорошо, я по себе знаю. Я даже согласен смириться и благословить. Но одно только скажу, чтоб не вышло потом, будто я тебя не предупреждал. Люби, но не торопись доверять. Слишком велика твоя ответственность. Думаю, историю с арданским адмиралом Римеридом ты помнишь. Он не заблуждался, считая свои силы и свою власть огромными. Он просто недооценил одного единственного противника.
– Я не арданский адмирал, – сказал государь. – Да и Лал не тушканчик. Взгляни, что он мне подарил.
– Что это?
– Моя жизнь. Моя смерть. Противоядия не существует.
Кир Хагиннор ничего не ответил сыну на эти слова. Он поднялся, со скрипом сдвинув по паркету какую-то мебель и, сказав на прощание:
– Давай-ка, заканчивай свое затворничество, – покинул внутренние покои.
* * *
На четвертый день пребывания фактически под арестом на втором этаже правого флигеля, Фай находился в состоянии, близком к панике. Однако, что такое настоящая паника, он узнал только к вечеру, когда Дя Фэй, хотя и со сломанной челюстью, но все же сознался, что офицеры на Бо позволили себе с Лалом кое-что лишнее. Сам Дя в дезинфекционную камеру, предназначенную, чтобы пресечь бенеруфским песчаным блохам путь на Та Билан, опоздал, и к безобразию руку приложить не успел. Но, будто бы с Лалом с Бенеруфа прилетела парочка верхних, номинально находящихся сейчас под командованием Фая, а на деле преданных полковнику Лаллему. Они намеревались сопровождать своего прежнего командира до конечного пункта, несмотря на объявленные всем условия: Лал может быть только один и обязательно в наручниках. Эта троица верхних что-то такое сказала нижним, что во взвинченной обстановке с одной стороны и победной эйфории с другой, сошло за удачную провокацию, и нижним захотелось показать, кто теперь здесь командует, и где место бывшего командира верхних. Вроде бы, они Лала на глазах его бывших подчиненных избили.
Перед отправкой на Та Билан Лал дал Фаю слово чести, что не станет препятствовать возвращению всей экспедиции на Тай. И только с этим условием Фай дал согласие на посещение государя. Лал поклялся, что передаст Доброму Хозяину личное обращение третьего лица, а потом с ним, Лалом, можно будет делать все, что Фаю хочется. Без ограничения на полет фантазии. Это было смелое заявление. Но решать должен был Фай, а не солдатня на Бо.
Теперь получилось, что Фай не сдержал слова. На Нижнем Тай, в отличие от Верхнего, дисциплина слегка хромала. Последствия уже сказались – экспедиция «Золотого Дракона» разделена на четыре части. Все верхние на Бенеруфе; нижние частью на Бо, частью в Большом Улье; и он, Фай, с десятью нижними таю в императорской резиденции Ман Мирар. И сейчас им не хватает только междоусобной свары в лучших традициях феодального княжества. Но, кажется, все к тому идет.