Поскольку она не собиралась подавать ему милостыню, говорить с ним тоже было бессмысленно. Ей нужно было поскорее попасть в бар — начиналась ее смена. Когда Анжела попыталась прорваться, старик переместил переднее колесо велосипеда к заднему крылу ее грузовика и окончательно заблокировал путь.
— Дай мне денег, и я свалю. Неужели не поделишься двадцаткой со своим бедным старым папочкой?
К его бессильному раздражению, Анжела взялась за руль розового велосипеда, приподняла его и отставила в сторону.
Старик вытащил нож.
— Судя по твоему виду, от двадцатки для папочки ты б не обеднела, — с хитрой усмешкой сказал он. Несмотря на то, что нож был небольшим и в плохом состоянии, им все равно можно было убить. — Но раз уж ты решила быть бессердечной сучкой, я заберу все, что у тебя есть.
Анжела была зачата наркоманами и девять месяцев развивалась в утробе, наводненной алкоголем и всевозможными запрещенными препаратами, которые только могла раздобыть ее мать. Чудо, что она вообще родилась на свет. Хотя внешне она казалась нормальной, внутри она ощущала себя неправильной из-за доставшейся ей совершенно дикой и извращенной способности узнавать убийц по глазам.
В глазах старика она видела, что он ступил на опасную дорожку, но еще не стал убийцей. Конечно, это не означало, что даже на столь позднем этапе своей жизни он не примется за новую профессию. Судя по его глазам и вспыльчивости, когда-то он способен был вселять в людей страх, и многие его сторонились. Но сейчас он был лишь оболочкой прежнего себя, беззубым львом.
— Кончай упираться. Делай как я говорю и отдавай наличку. Мне не очень-то хочется дырявить ножом свою дочурку.
— Если б ты и правда был дружком Салли, то знал бы, что ни она, ни дегенераты в ее койке не знали, кто из них мой отец, поэтому твои слова — пустой треп.
— Ну… Я спал с ней раз или два, поэтому шансы у меня есть. — Он дернул ножом в ее сторону, надеясь, что это побудит ее отдать деньги.
— Убери-ка этот нож от моего лица и свали с дороги, иначе я позвоню в полицию и обвиню тебя в нападении. Готова поспорить, у тебя длиннющий послужной список и ордер на арест, так что тебя с радостью упекут за решетку.
На его лице появилась расчетливая улыбка, слишком хорошо знакомая Анжеле. Так улыбались те, кто намеревался причинить ей вред — не обязательно убить.
— Ты все равно отдашь мне свои деньги. — В его тоне вновь появились опасные нотки.
Она наклонилась к старику так близко, что почуяла его вонь:
— Проваливай.
Анжела была готова к выпаду ножом, поэтому поймала Альберта за запястье и отвела тощую руку подальше от себя. Разрушительное влияние наркотиков и алкоголя превратили его тело в кожу да кости. Едва ли он был для нее достойным соперником. Взвизгивая от боли и, очевидно, все еще собираясь пырнуть ее, он упорно пытался вырвать руку. Анжела крепко держала запястье, выкручивая его. Другой рукой она оторвала от рукояти его мизинец, а затем и безымянный палец, выгибая их назад, пока старик не скривился и не завыл.