Он сдавлено засмеялся своей собственной шутке.
Бет смерила его холодным взглядом.
– Джулия страдала от депрессии. Она не была безумной.
– Точно, – ответил Саймон презрительно. – Превратить лицо собственного ребенка в отбивную – это определенно не признак безумия.
Набив рот пастой, он стал с чавканьем жевать.
Я повернулся к Бет:
– О депрессии Джулии было известно всем?
– Она ее особо не скрывала, – ответила Бет. – С момента развода с отцом Бена она была сама не своя. Думаю, переехав сюда, она хотела начать жизнь с чистого листа.
Хорошенькое начало, подумал я.
– Она сидела на препаратах, – добавила Сьюзен. – Но, судя по всему, перестала их принимать.
– Где она достала ружье?
– Ее семья владеет фермой у Окстона. Ружье принадлежало ее отцу.
– Разумеется, – вставил Джеймс, – если бы кто-то из нас заподозрил что-то неладное…
«Тогда что? – подумал я. – Что бы вы сделали? Спросили бы, все ли у нее в порядке, и облегченно улыбнулись бы, услышав, что все в норме. Дело сделано. Пятиминутка заботы о ближнем успешно завершена. Правда в том, что никто из нас просто ничего такого не хочет знать. На самом деле. Поскольку тогда нам придется прикладывать какие-то усилия, а кто хочет тратить время на других?»
– Разумеется, – вслух сказал я.
Вдруг Саймон щелкнул пальцами и вновь указал на меня:
– Стокфордская академическая школа.
Мой желудок сжало.
– Вот откуда я тебя помню, – произнес он. – Я заменял там отсутствовавшего учителя пару лет назад.
Теперь и я начал смутно вспоминать тощего, безвкусно одевавшегося типа с мерзким запахом изо рта. По работе мы с ним практически не пересекались. И все же… Неужели?
– Ну, я проработал там не слишком долго, так что…
– Да. Ты уехал довольно внезапно. Что случилось? Достал директора?
– Нет. Ничего такого.
Директор тогда был вообще ни при чем.
– Но вообще-то странно, – нахмурившись, он кивнул на мою ногу. – Не припоминаю, чтобы ты тогда хромал.
Я пристально посмотрел на него.
– Значит, ты, должно быть, меня с кем-то путаешь. Я хромаю еще с подросткового возраста.
Повисла напряженная тишина. Прервала ее Сьюзен:
– А что с вами случилось? Если вы не против.
Собственно говоря, я был против. Однако я сам был виноват.
– Мне было пятнадцать. Мы с отцом и младшей сестрой попали в аварию. Слетели с дороги и врезались в дерево. Энни и отец погибли сразу, а мне раздробило ногу. Понадобилось полдюжины железок, чтобы снова собрать ее.
– О боже, – сказала Сьюзен. – Мне так жаль.
– Спасибо.
– А сколько было вашей сестре? – спросила Бет.
– Ей было восемь.
Все устремили на меня печальные, полные сочувствия взгляды. Все, кроме Саймона, который, к моему удовольствию, избегал моего взгляда.