– Как бы там ни было, – снова заговорил я, – это было давно. И, к счастью, я решил стать учителем, а не степистом. Потому я здесь.
Они засмеялись, хотя и несколько нервно. Разговор продолжился. Я отлично сыграл свою роль. Я хороший и честный человек. Переживший трагедию человек со шрамами на теле, который тем не менее не утратил чувства юмора.
А еще я – лжец. Я не терял сестру в автокатастрофе, и в пятнадцатилетнем возрасте у меня еще не было хромоты.
Люди говорят, что время лечит. Они ошибаются. Время просто стирает воспоминания. Ничто не способно остановить его течение. Подобно тому как ветер постепенно разрушает горную породу, время сглаживает наши воспоминания, истачивая лежащие на душе камни до тех пор, пока они не превратятся в маленькие острые осколки, которые по-прежнему причиняют боль, однако достаточно легки для того, чтобы их нести.
Разбитое сердце не склеить. Время лишь уносит осколки и превращает их в пыль.
Сидя в одном из скрипучих кресел, которыми был обставлен коттедж, я сделал большой глоток пива. День был длинным. Первый день работы на полную ставку за долгое время. Я устал и физически, и морально. Моя больная нога дергалась, и даже четыре таблетки кодеина не могли унять постоянно напоминавшую о себе тупую боль. Этой ночью я все равно не смог бы уснуть, так что моим решением было напиться так, чтобы меня вырубило. Эдакое самолечение.
В освещенной лишь настольной лампой да потрескивавшей дровяной печью комнате царил полумрак. Я съездил в расположенный за пределами деревни супермаркет и закупился там предметами первой необходимости: пиццей, готовыми обедами, кофе, сигаретами и алкоголем. На обратном пути я заметил ферму с мини-гостиницей, в которой продавали дрова. Когда я постучал в дверь, никто не ответил, хотя снаружи стоял видавший виды «Форд Фокус». В нем было два детских кресла, а на заднем стекле красовалась наклейка «Маленькие монстры на борту».
Рядом с мешками дров стояла корзина с надписью «5 фунтов за мешок – бросайте деньги сюда». В корзине было около тридцати фунтов. Какое-то мгновение я глядел на помятую записку, думая о детских сиденьях, а затем бросил в корзину пятерку. Взяв один из мешков, я поехал обратно в супермаркет за сухим горючим.
Чертыхаясь, я истратил полдюжины таблеток, прежде чем мне удалось растопить чертову штуковину. Однако теперь, впервые с момента моего приезда, комната стала наполняться приятным теплом. Я как будто видел, как из стен уходит сырость. Не считая ветхой мебели, отсутствия каких бы то ни было личных вещей и того факта, что здесь умерли два человека, в доме было почти что уютно.