Лишь кошмары.
Как правило, алкоголь является отличным средством от них.
Однако той ночью он не помог.
Я поднимался по лестнице дома, в котором вырос, вот только – как часто случается во сне – это был не совсем тот дом, в котором я вырос. Лестница была узкой, крутой и спиральной. Внизу, во тьме, слышались звуки – звуки шуршания и копошения. Там роились тени. А сверху доносился другой звук, подобный вою страдающего от боли животного, изредка прерывавшийся всхлипываниями: «Эбби-Глазки всех пугает, громко плакать заставляет».
Я не хочу идти наверх, однако у меня нет выбора. Каждый раз, когда я оглядываюсь, еще несколько ступеней исчезают во тьме. Тени ползут, подобно давешнему холоду, и начинают меня догонять.
Я продолжаю свой подъем. Ступени кажутся бесконечными, но тут внезапно я оказываюсь на лестничной площадке. Я оглядываюсь. Ступеней больше нет. Взобравшиеся по ним тени поглотили их и теперь беспокойно копошатся в нескольких дюймах от моих ног.
Передо мной три двери. Все они закрыты. Я толкаю одну из них. За ней – мой отец. Он сидит на кровати. Впрочем, «сидит» – это не совсем точное слово. Он подобен марионетке, половину нитей которой обрезали. Его голова лежит на плече так, словно она устала управлять телом и решила отдохнуть. Поблескивающие сухожилия и красные мышечные волокна – это все, что не дает ей отделиться от тела. Когда машина врезалась в дерево, один из кусков лобового стекла практически обезглавил его.
Он открывает рот и издает странный свистящий звук, и я понимаю, что это мое имя: «Джо-о-о-о-о». Он пытается встать. Я закрываю дверь. Мое сердце бьется, а ноги дрожат. Я иду к следующей двери, догадываясь, что дальше будет только хуже. Но, подобно герою плохого фильма ужасов, я знаю и то, что открою ее.
Толкнув дверь, я отступаю назад. Комната полна синих мух. С жужжанием они поднимаются в воздух. Среди них я вижу две фигуры. Джулия и Бен. Во всяком случае, я думаю, что это должны быть они. Точно сказать сложно, потому что у Джулии отсутствует почти вся голова, а у Бена нет лица. Лишь красно-белое месиво из крови, костей и хрящей.
Они встают на ноги. Подобные теням фигуры среди роящихся мух… И я вдруг понимаю, что они и сами сделаны из мух. Внезапно они рассыпаются и несутся в мою сторону. Отскочив, я захлопываю дверь и слышу, как мухи яростно бьются о ее деревянную поверхность.
Проснись, приказываю я. Проснись, проснись, проснись. Однако мое подсознание не собирается отпускать меня так легко. Я поворачиваюсь к последней двери. Мои пальцы хватаются за ее ручку, и дверь медленно открывается. Комната пуста. В ней стоит лишь кровать, на которой лежит Эбби-Глазки. Ее веки закрыты. Я подхожу к кровати и беру куклу в руки. Ее глаза распахиваются, а розовые пластмассовые губы изгибаются в усмешке. «Она у тебя за спиной».