Никита закашлялся, причем кашлял так долго, что мне даже пришлось потянуться к нему, чтобы постучать по спине, ведь его мама сидела слишком далеко. Но я опоздала: сидящая по другую от него руку Грета успела раньше, буквально двумя ударами широкой ладони, выбивая дух из легких.
– Больше не стоит, – сдержанно произнес Данилов, поворачивая голову к Гельмуту. – Вынужден отказать. Слишком много учебы, и она занимает мое время. Впрочем, я уверен, Грета и сама справится, у нее в айфоне отличный навигатор.
– Индюк, – раздалось шипение рядом.
Я неодобрительно посмотрела на девицу. По сравнению с ней, даже Лариса казалась образцом дружелюбия.
Впрочем, наверное, если поставить себя на ее место, то Грету можно было понять. Ее отец в отношениях с женщиной, которая вскоре станет ей мачехой, а вдобавок, еще и общество сынка навязывают.
До меня неожиданно дошло, что мне напоминает происходящее – смотрины, где оба, и парень, и девушка, не желают участвовать, но родители так решили!
Впрочем, нет-нет, а периодически Грета все же бросала на Данилова любопытные взгляды, и, надо признать, я ее даже частично понимала. Мне вот он до сих пор иногда противным кажется, и в то же время засматриваюсь на черты его лица. Хорош ведь, паразит.
– Вероника, – совершенно неожиданно обратилась ко мне его мать. – А что мы все про нас да про нас? Расскажите о себе.
Я несколько растерялась.
– А что именно вы хотите узнать?
– Ну, – протянула женщина и совершенно беззаботно добавила: – раз у нас семейный ужин, расскажите о своей семье. Кто ваша мать, кто отец?
Невольно закусила губу. Не то чтобы это была моя больная тема, но я ее не любила.
– Отца не знала, мать растит меня одна, – довольно громко произнесла я, ясно давая понять, что не стыжусь этого. – Работает кассиром в магазине.
– У нее нет образования? – удивился Гельмут. – Мне казалось, кассиры в вашей стране – это очень низкоинтеллектуальная работа.
До боли укусив себя за внутреннюю сторону щеки, я сдержалась, чтобы не ответить грубо.
– Это нормальная работа, – проговорила я. – Ничем не лучше и не хуже остальных. И моя мать – достойная женщина, лучше многих других с образованием и степенями.
Все же я кипятилась, причем достаточно сильно. Пожалуй, последний раз так было еще в школе, когда похожий разговор зашел среди одноклассников, чьи родители были сплошь из уверенно стоящего на ногах среднего класса.
– А кто-то вот вообще не работает, – вырвал из мыслей голос Данилова. – По мне, любой труд достойный, а то нынче странная мода у женщин пошла: ищут денежные мешки, замуж за них выходят, а после сидят на их шее с видом королев.