— Кто в доме хозяин? То-то… У меня ведь недолго! Раз — и в дамках! Махну — только и видела. Я отчаянный…
Олюха не прекословила.
Утром вся деревня знала, что Петенька привез инженера. Обычно бабы собирались у правления, сегодня же, прежде чем уйти на поля, остановились около Олюхиной избы. Они говорили о вещах посторонних: о погоде, урожае, о том, куда кого сегодня пошлют, — но каждой не терпелось увидеть инженера. Иные и вовсе не видели инженеров. Агрономы, животноводы, ветеринары — те уж не первый год работали в Старине, а вот инженер приехал впервые. В избу, торопливо поздоровавшись с женщинами, забежал Иван Дмитриевич.
— Обрадел Иван Дмитрич, — сказала Ульяна.
— Как не обрадеть! Не тебе, милая, а ему в районе шею мылят.
— Так и светится Иван Дмитрич, так и светится… — заговорили между собой женщины.
Через некоторое время на крыльце появились председатель, важный Петенька и инженер Слава. Слава вежливо поздоровался с женщинами, и те ответили ему дружно и приветливо. Иван Дмитриевич объяснил инженеру что-то на ходу, повел его в правление. По дороге председатель оглянулся и показал женщинам большой палец: мол, парень на все сто!
— Баской, — сказала бабка Вивея. — Волосья-то, видно, мяконькие, кудрявятся.
— Уважительный…
— И глаз прямой. Смотрит — не мигнет, — поддержали бабку колхозницы.
— И не говорите! — вступила в разговор Олюха. — Уж до того прост! До того уважителен! Страх! «Спасибо, — говорит, — Ольга Миколавна, за угощение. Вы, — говорит, — не хозяйка, а чудо». Так и сказал: «Чудо!»
— Чудо-юдо, — буркнул Петенька.
Бабы повернулись к физкультурнику и наперебой начали хвалить его: и молодец-то он, такой «удалой парень, такой оборотистой, такой резвой», и ведь надо же — всех обвел-обманул, а они-то, дуры, бог знает что подумали — Олюху бросил.
— Меньше надо думать, — пробормотал Петенька и пошел в избу.
Он не выспался, голова с похмелья гудела, надо было или опохмелиться, или отоспаться.
Глава шестая
Ульянина забота
С некоторых пор Ульяна Шамахова начала замечать в поведении сына неладное. То, бывало, как вечер — он в качуринский клуб на танцы или в кино в Морозовицу, а тут сидит сиднем в душной избе и глаз на улицу не кажет. Все ждет, когда приедет с поля агрономша. Еще издалека услышит звук ее мотоцикла, выйдет на крыльцо вроде бы покурить, а сам рад-радешенек, глаза так и сияют, и папироска в руке подрагивает. И ведь ни разу не ошибся, изо всех мотоциклов точно определял по стрекоту Катеринин видавший виды ИЖ. Она тоже… Нет чтобы посерьезнее с парнем держаться, молодой ведь, кровь горит, она наоборот: зубами белыми сверкает, хохотнет, глазищами своими черными поведет, куда там Яшке… Дедко Малиновский и тот грудку завыпрямляет, мужиком себя чувствует. Чуть затихнет деревня, Яшка с ней. Свет, правда, не выключают. Ульяна специально подсматривала, но поди узнай, чего они там вытворяют. Через стенку нет-нет да и доносился радостный Катеринин смех. И на деревне запоговаривали, подкалывали Ульяну ядреными словцами, а Олюха, та прямо называла Катерину Ульяниной снохой. И Ульяна не выдержала.