— Лена, какие праздники, я ж из детдома! Меня сроду никто с днем рождения не поздравлял, я никогда его не праздновала! Что ты, день рождения какой-то!
— Но ты же видела, что все празднуют, — уточнила я свой вопрос.
Но она ответила мне с той же уверенностью:
— Перестань! «Чему Ваня не научился, тому Иван не научится». Не научили меня праздновать. Я вот вас и на музыку, и на акробатику, везде таскала, вот вы у меня нормальными и выросли, — видимо, как оправдание, привела мама этот стопроцентный аргумент. — А то если бы я слушала этих врачей, что бы было? — добавила она. — Да пылинки бы с вас сдувала? А так из вас нормальные девки выросли. Сколько работ из-за вас поменяла! Мне ж, бывало, звонят на работу: «Приезжайте, кровотечение!». А какому работодателю это понравится? Вот меня везде и гнали. Нигде не могла удержаться. А потом с мужиками, «козлами этими», одни проблемы были. Уж не знаю, что они во мне находили. А мне ж отец нужен для вас.
Я им:
— Женись!
А они:
— Нет, у тебя две девки.
А сам позовет меня в кабинет и стоит на коленях, в коленки мне «люблю» рыдает! А я сижу и думаю: «Господи, опять работу искать».
Одному говорю:
— Что ты так переживаешь насчет дочек, до тебя ведь выросли?
Он:
— Ну да.
— Ну и после тебя вырастут.
Задумался…
Вот так мама видела причину своих неудач и проблем в ее жизни, их как я поняла было две: это мы с сестрой и «мужики-козлы».
А мама продолжала:
— Я уж вот на этой квартире (после размена), помню, только устроилась, а мне ведь уже пятьдесят два, что ли, было, а он вьется вокруг меня, вьется, а ему, мальчику, лет тридцать. Ну куда? Пришлось уволиться. Пошла в другой магазин устроилась, и там через два месяца такая же ерунда, ну, думаю, я так устала, столько я напахалась, что уже ничего не хочу. Мне бы уйти в лес, и рожи эти противные людишек этих мерзких не видеть.
— Мам, а что с первым ребенком твоим произошло? — сменила теперь я тему разговора. — Бабушка, помнится, говорила, был мальчик? — спросила я аккуратно.
— Ой, не знаю, тоже на бабку грешу. Мне же лет-то было всего (а маме было лет шестнадцать-семнадцать, как и мне, когда я родила). Написали в справке «криминальный аборт». Я что понимала тогда чего? Ну написали и написали. А со мной женщина лежала, у нее детей не получалось, все скидывала. Так я грешу на бабку, что она ей и отдала. Потому что какой аборт, я ж рожала, а мне сказали, что он умер.
— Ты не искала его? — поинтересовалась я.
— Нет. Сказали же, умер, — коротко и жестко оборвала меня мама. — Я за них за всех молюсь сейчас. Кто его знает. А вот в библии единственная заповедь с обещанием ты знаешь? — спросила она меня неожиданно.