– Антонио, – проговорил Майкл, подойдя к ним, – хотел бы сказать, что рад тебя видеть, но мы оба знаем, что это неправда. – Мягкий, обволакивающий голос Майкла лишь усилил резкость его слов.
– Что ты здесь делаешь?
По горькому опыту Антонио знал: чем меньше он скажет своему отцу, тем лучше. Он задавался вопросом: признает ли Майкл, что оказался здесь из-за его встречи с Бартлеттом? За три года, прошедшие с их последней встречи, Майкл заметно постарел, но Антонио прекрасно знал, как обманчива внешность, и был настороже.
– Ну, до меня дошли слухи, что пресловутый синдикат «Круга победителей» пытается выиграть хет-трик на Кубке Хэнли. Конечно, этот подвиг стоит увидеть. Если он удастся, конечно. Будет очень обидно споткнуться на первом же препятствии. И разумеется, это отличный повод увидеть старых друзей.
Антонио с трудом сдержал ругательство. Этот человек нисколько не интересовался «Кругом победителей», а его намеки на старых друзей могли подразумевать только Бартлетта.
– Удивительно, что у тебя вообще остались друзья, Майкл.
– Перестань. Нет никакой необходимости в этих детских выпадах в сторону отца, – с ноткой яда сказал Майкл. – А это, должно быть, твоя невеста.
Пренебрежительный взмах руки в сторону Эммы возмутил Антонио гораздо меньше, чем тот факт, что Майкл даже не удосужился взглянуть в ее сторону. Ярость струилась по его венам, буквально выворачивая наизнанку. Антонио давно перестали волновать болезненные уколы, которыми периодически снабжал его отец, но он не потерпит подобной грубости по отношению к Эмме.
– Ее зовут Эмма, и ты окажешь ей то уважение, которого она заслуживает.
– Уважение? К кому? К секретарше, которая волшебным образом становится твоей невестой именно в тот момент, когда тебе так отчаянно нужна благонадежная репутация? Сколько ты ей заплатил? Уверен, она стоит каждого цента, что ты отвалил за сапфир на ее пальце.
Антонио разрывало изнутри от желания схватить старика за горло и придушить, но это было именно то, чего добивался его отец: устроить сцену, закатить скандал, в котором Майкл предстал бы в роли жертвы. Именно так он вел себя при разводе. Антонио провел много лет, изучая его игры и роли, и не позволит себе поддаться этой провокации.
– Ей нет цены, – ответил он на насмешку отца.
– Что? – удивленно переспросил Майкл.
– Эмма, – сказал Антонио, повернувшись к ней и глядя на нее так, словно этот взгляд был единственной нитью, за которую он мог уцепиться в водовороте эмоций, грозивших затопить его. – Она бесценна. Она – единственное, что мне было нужно, хотя я этого не понимал.