— А правда, что вы теперь названый сын?
— Правда, — сказал майор Лошкарев. — Ну все, Разин, или еще не удовлетворился?
— Никак не могу понять, почему, товарищ майор, били, били «духов», а выбить не могли. Неужто так сложно воевать в горах?
— Было бы просто, Разин, никто бы тебя в суворовском не учил.
Димка поднял понятливые глаза на майора и ничего не сказал. Но был задумчив, словно перед ним открылось такое, о чем он раньше не знал и, возможно, не догадывался. На самоподготовке он подсел к Глебу.
— Знаешь, Глеб, душманы — что, фанаты? Смертники, подобно камикадзе…
— Нет, огурцы в огороде.
Разин немного обиделся. Он же с чистой душой! Отвернулся от Глеба и сидел, глуповато уставившись в классную доску.
— Разин, чего мух ловишь, у тебя нет уроков? — грубовато выпалил замкомвзвода.
Димка со вздохом открыл тетрадь и вместо решения задачек крупно написал:
«Я не панк,
Я не хиппи
И не хеви-металлист…»
И не подобрав нужную рифму, вдруг попросился выйти из класса, объяснив просто — заболел живот. В пустом коридоре была вольница. Постоял, размял руки и сказал себе: «Кто-то совершает подвиги. Кого-то судьба обнадеживает… А кого-то… Интересно, камикадзе — смертники или герои? А Глеб — болван… Почему бывают минуты, когда он мне так противен?..»
Димка покрутился, повертелся — было скучновато одному — и спустился вниз, где и столкнулся с капитаном Бабанским.
— Чего болтаешься в часы самоподготовки? — простецки спросил капитан.
— Живот болит, товарищ капитан. Сижу — невмоготу, а вот хожу, вроде терпимо.
Бабанский недоверчиво взглянул на Диму.
— Вот возьми бесалол — хорошо помогает… Прямо здесь глотай, да сразу две таблетки.
Разин испуганно вытаращил глаза — сразу две?
— Да глотай, это трава. Зато полегчает.
Делать было нечего, и Димка вместе с совестью проглотил и эти ненужные таблетки. Может быть, капитан нарочно, чтобы не врал?
— Слушай, Разин, ну хоть сейчас-то утихомирились?
— Сейчас, наверно, да.
— Так и я думаю: пошуровали, да и хватит. Пора заняться делом. Вот у меня билеты на камерный оркестр. Моцарт. Поедете?
— Моцарт, конечно, товарищ капитан, хорошо, а вот камерный… — Димка сделал гримасу. — Нельзя ли его заменить на какой-нибудь там ансамбль?
— Так это же Моцарт, Вольфганг Амадей.
Димка смущенно кашлянул.
— Так я знаю — ми-бемоль-мажор, си-бемоль-мажор, — да ребята почему-то этого не знают… Может быть, все же какую-нибудь «Машину времени»?
— Разин, не пудри мне мозги, не хотите — отдам другим. Развиваться надо, тоже мне суворовцы!..
Но суворовцы второго взвода оказались сговорчивее: все, как один захотели на камерный оркестр. Даже Димку удивили: непонятный народ! И Разин пристал к Денису Парамонову: