Трое разведчиков пробыли у них недолго, но их появление вызвало оживленные разговоры. Наконец в четыре часа вернулась долгожданная разведгруппа.
Эрнст появился неожиданно, когда о нем никто и не думал. Его и без того стройная фигура, казалось, стала еще тоньше, глаза лихорадочно блестели, волосы склеились на висках от пота. Была страшная духота, однако шинель Эрнста была застегнута на все пуговицы.
Ошеломленный Андре вскочил, чтобы радостно обнять его, но Эрнст отстранился.
— У вас все в порядке? — спросил он вместо приветствия. — На связь выходили?
Андре отрицательно покачал головой и хотел было что-то объяснить, но Эрнст не дал ему даже начать. Он с раздражением стал говорить о нарушении дисциплины и безответственности.
Капитан Невойт, успевший уже выслушать донесение командира разведгруппы Коли, прервал его:
— Твои товарищи выполняли свой долг, следуя моему распоряжению. По инициативе вашего руководителя, — он выделил последнее слово, — вашим товарищам было сообщено сегодня по моей рации, что здесь все идет нормально. Напрасно ты волнуешься.
Разбор операции Невойт назначил на 19 часов, а до тех пор отослал разведчиков спать. Потом он обратился к Андре, удивленному и возмущенному словами Эрнста, старавшемуся разгадать причины его столь странного поведения.
— Не обижайся на него. Коля не сразу нашел наш условный знак, они двое суток на ногах. А у Эрнста открылась старая рана на ноге, у него жар. Но на переходах он держался прекрасно, просто железный человек. Не роптал, не жаловался. Так говорит командир разведгруппы.
— Некоторые все держат в себе, — заметил Фриц сухо, — а потом вдруг взрываются. Это все равно что мина замедленного действия.
На ужин раздали остатки хлеба, полученного на мельнице, и по кусочку соленого сала. Но на этот раз поблизости была вода. Андре, Вилли и Эрнст — Наташа уже перевязала его ногу — участвовали в обсуждении операции вместе с Невойтом, Колей и Франеком. Еще с вечера связной был отправлен в штаб батальона имени генерала Бема. На обратном пути он должен был захватить с собой проводника, который будет сопровождать группу дальше, на немецкую территорию.
Пока товарищи совещались, Макс помогал Фрицу настраивать приемник. Они решили опробовать его и проверить, могут ли выйти на связь с Центром. Невойт утверждал, что даже он со своими слабыми рациями сделает это без труда. Радиоаппаратура советских партизан питалась от батарей, рации были легкие, удобные для транспортировки. Рации Фрица и Макса имели более широкий диапазон, были мощнее, но зато противнику было легче их обнаружить. Еще одним их недостатком являлось то, что они работали от движка, который порядком шумел.