Подобно звукам фанфар, его слова отдались эхом среди молчаливых домов. Фриц решил, что он вспугнул всю деревню и сейчас произойдет что-то необычное, но кругом было тихо. Он бросился к дому, чтобы поторопить крестьянина. Тот оробел еще больше. Левой рукой он все еще придерживал штаны, правой крестился, а ноги его в это время уже нащупывали башмаки. Оказывается, он прекрасно понял все слова Невойта даже сквозь закрытое окно.
Фриц за минуту помог мужику собраться и привел его к капитану. Отряд снова двинулся в путь. Не успели они дойти до околицы, как увидели троих польских солдат, идущих им навстречу. Ганич, видимо, тоже заметил их отсутствие и послал к ним своих проводников, хорошо знавших местность.
Двигались форсированным маршем. Между Фрицем и Федей шел крестьянин. В его услугах теперь уже никто не нуждался, но отпускать его сразу было нельзя, чтобы не дать ему возможности выдать партизан фашистам. Мужичонка бежал как мул. Теперь он начал длинно объяснять, что готов в любое время помогать бойцам Сопротивления, просто он боится, как бы об этом не узнали фашисты. Километров через пять, на развилке дорог, Невойт придержал буланого. Приказав крестьянину держать язык за зубами, он отпустил его домой.
Беспрерывно крестясь, мужичонка поклялся, что будет нем как могила, и исчез в темноте. Воцарилось молчание, которое первым нарушил Федя:
— И вот таких слизняков нам приходится освобождать. Сердце у него в пятки ушло, да еще врет вдобавок. Фу, гадость!
— Ах, да замолчи же ты наконец, — ответил Фриц, с трудом переводя дыхание, — ты что, не знаешь, из-за кого и почему он стал таким?
До Радомского шоссе оставалось уже недалеко. Колонна рассредоточилась, дорогу надо было пересечь как можно быстрее.
Когда Федя и Фриц подошли к обочине дороги, было еще довольно темно. Справа послышался приближающийся тяжелый гул моторов. Федя решился и быстро побежал на своих длинных ногах, прежде чем его смог настигнуть свет фар первого автомобиля. Фриц вжался в кусты, сгорбившись под тяжестью груза. За машиной охраны ползла колонна армейских грузовиков. К счастью, на фары были надеты колпаки затемнения, и узкой полоски света не хватало, чтобы осветить обочину дороги.
Фриц спрятался за километровым столбом. Как только последний грузовик с грохотом проехал мимо, он вскочил и бросился бежать. По ту сторону дороги простирался молодой смешанный лес. Услышав треск сучьев, Фриц понял, что многие из партизан последовали его примеру, однако он сам никого не видел. Боясь отстать от своих, Фриц ринулся вперед. Неожиданно лес кончился и… Это было чудо: перед ним предстал Вилли.