Ему захотелось отвести взор, укрыться от этих глаз, которые, казалось, проникали в самые потаенные глубины его души. Ему даже захотелось спросить, что она там видит, кроме черноты.
Хэтти сказала:
– Я могу обеспечить полное возмещение ущерба.
И он поверил ей, хотя другие сочли бы его идиотом. Но она не лгала ему.
– Как я могу быть в этом уверен?
– Достаточно, что в этом уверена я. – Она говорила внушительно и серьезно, словно не впервые вела подобные разговоры. «Не исключено, что так и было». Уит ощутил растущую неуверенность, а Хэтти в это время продолжила: – Я знаю, что было украдено четыре судовые партии. Мне известно, что их стоимость составляет около сорока тысяч фунтов. Я знаю, что все это контрабанда, – бумага и ткани, спиртное и стекло, – за которую не были уплачены соответствующие налоги и сборы. – Уит постарался скрыть удивление ее осведомленностью и продолжал молчать. – И я готова это вернуть.
«Почему?»
Уит скрестил руки на груди и с легкой насмешкой спросил:
– И где вы возьмете сорок тысяч?
Хэтти прищурилась.
– Думаете, я не смогу их достать?
– Именно это я и думаю.
Хэтти кивнула и огляделась по сторонам. Рыночную площадь, наконец, укрыл мрак. Видимость сократилась до нескольких футов. Хэтти сделала шаг к нему – чтобы он мог лучше ее видеть? Или чтобы другие не могли видеть?
– Я найду эту сумму там же, где нашла ваш нож.
Проклятый нож! Что все это значит? Судя по всему, она вытащила его из плоти, в которую он воткнулся. И вымыла. Наверное. Насколько глубоко она увязла в делах брата? Что связывает ее с Эваном? Может быть, больше, чем он может себе представить. Ведь она явилась сюда без защиты и с ножом Уита.
Ее руки взялись за шаль, завязанную на груди, и Уит невольно подался вперед, не в силах перестать наблюдать за ней. Ей холодно? Он уже взялся за верхнюю пуговицу своего сюртука, желая снять его и набросить ей на плечи.
Но только Хэтти заговорила раньше, чем он успел это сделать. Ее голос был тихим, дразнящим и… торжествующим?
– И там, где были все остальные. – Она развязала узел и развела в стороны концы шали. Под ним было зеленое платье, вполне подходящего цвета для старой девы, идущей на рынок.
Но вовсе не тусклый цвет платья заставил Уита вздрогнуть. Поверх него он увидел черные кожаные ремни, прошитые толстыми жесткими полосками. Их он знал, как свою вторую кожу, потому что именно его второй кожей они и были.
«О боже!»
У Хэтти были его метательные ножи – все. Причем они вовсе не казались неуместными на ее теле королевы-воительницы.
Пожалуй, эта женщина, сильная, честная и гордая, могла поставить его на колени.