— Юля давно ушла? — спросил я ее.
— Да, сразу после вас. Она, кажется, приболела — голос пропал…
Почти бегом я вернулся к машине. Росло с каждым мигом беспокойство, вызванное чем-то помимо слов Брика. Чем-то непосредственно связанным со мной.
Ты ее отец? Говори, да или нет!
Я рухнул на водительское сиденье. Сердце колотилось до боли.
— Слушай, — сказал я, — а что если я сэкономил этим ребятам несколько лет времени?
Выслушав меня, Брик стиснул зубы.
— Едем, — проговорил он.
Прямо, мимо нашего дома, мимо площади, налево. Маша жила все в том же доме, в той же квартире, где когда-то давно научила меня танцевать. Из докладов Элеоноры я знал, что муж ушел от нее лет десять назад. Судя по всему, мужик отнюдь не бедствовал — великодушно оставил Маше LandCruiser, которым она, правда, почти не пользовалась. Прямо за ним я и остановился.
— И что, ты сейчас будешь похищать Юлю? — спросил я, заглушив мотор.
— Придется, — сухо ответил Брик и вышел на улицу.
Мы подошли к двери с домофоном. Брик положил руку на электронное табло, зажмурился на секунду. Исходящую из него силу я ощутил, как дуновение ветра. Домофон запиликал, Брик потянул на себя дверь:
— Давай вперед. Тебя там хотя бы узна́ют.
Я поднялся на второй этаж, Брик — на третий, хмуро осматриваясь, как будто в этом подъезде кто-то мог спрятаться.
— Не чувствую вообще ничего, — донесся сверху его усиленный эхом голос. — Звони.
Глубоко вдохнув, я надавил кнопку звонка. По ту сторону грязно-серой металлической двери раздалась электронная трель. Я прикрыл глаза, представил, как звук разносится по квартире, которая в моем воображении осталась все той же, что и шестнадцать лет назад. Звонок умолк, его сменила тишина. Больше — ни звука. Я нажал кнопку еще раз, подержал подольше — с тем же эффектом.
— Кажется, дома нет, — сказал я.
— Она дома, — донесся сверху ответ.
— Может, в магазин вышла, или прогуляться, или… Да мало ли!
— Маша дома. Я почувствовал ее. А теперь этот гаденыш не дает мне влезть в ее сознание! Хотя, там и без того небогато…
Я позвонил снова, не отпуская кнопку, начал стучать. Гул от ударов разнесся по этажам, я представил, как любопытные соседи подходят к глазкам и замирают с открытыми ртами в надежде увидеть нечто потрясающее. У меня мама постоянно так делала и раздраженно махала рукой в ответ на подколки отца.
Я опустил руки и поднял голову:
— Открывай давай, ты ведь можешь.
Брик ответить не успел, из-за двери послышался тихий удивленный голос:
— Кто это?
Я отшатнулся. Замер, стоя посреди площадки.
— Скажи что-нибудь! — прошипел Брик, перегнувшись через перила.