А впрочем, кто и по какому критерию может определить, какое дело является более правым, а какое менее? Ведь абсолютное большинство людей, если, конечно, он не маньяк-убийца, идет на смертельную схватку ради высших интересов. И что ж тогда получается — бой это единоборство Берегинь, каждая из которых держит обережный круг своего избранника?
Впрочем, это не то, сейчас Калюжный не отвлекался на абстрактные размышления. Он просто считал, что каждого воина обязана хранить его Берегиня. Обязана!
…Понятно, что это только легенда. Очаровательная, привлекательная, красивая — но легенда. И никакой обережный круг не в силах уберечь, скажем, вертолет, в котором среди десятка других бойцов окажется избранный, от ракеты или очереди ДШК. Но только Константин свято верил, что если человека где-то верно и преданно ждут, шансов вернуться домой у него куда больше. Да, от ракеты не увернешься, но есть сила, которая может заставить лежащий на спусковом крючке палец спустить курок на мгновение раньше или позже.
В бою же всегда и все решают эти самые мгновения. В одной «афганской» песне есть великолепный образ — рассказ молодого парня, который вернулся с войны: «Прицел наверняка, глядит навстречу ствол… Сухой щелчок курка — осечка… Ты пришел!»… Наверное, его крепко ждали, того парня, раз произошла эта спасительная осечка.
Любовь, верность жены или любящей женщины, ее преданность — вот тот самый обережный круг, без которого на войне никак не обойтись. Когда находящегося на фронте солдата предают, он об этом чаще всего не узнает. Но только пули в такого преданного (в смысле, что его предали) человека попадают чаще. Ибо больше не остается никакой силы, которая заставила бы дрогнуть руку снайпера…
Константин эту свою теорию не рассказывал никому. Поведай ее сослуживцам — ребята на смех поднимут. Еще бы, сам Калюжный, гроза боевиков, летчик-снайпер, жуир, любитель женщин и выпивоха, Калюжный, который не боится ни черта, ни ладана, выдумал и сам теперь верит в какой-то никому не ведомый эфемерный обережный круг, который будто бы может спасти кого-то в бою… Ха-ха-ха! Умора, да и только!..
Посмеются.
Да только вот ведь в чем закавыка: едва ли не каждый на войне и сам во что-то верит! Пусть не в обережный круг, во что-то другое, но — верит! Один открыто носит освященный крестик, другой тайком, за обложкой удостоверения, образок; один тайком перед полетом сплевывает через левое плечо, другой перед боем надевает «счастливую» старенькую тельняшку… Более того, чем чаще человек по роду службы сталкивается со смертельной опасностью, тем чаще у него возникает потребность в подобных приметах — вплоть до трех плевков через левое плечо. На войне невозможно не верить в некую оберегающую тебя силу. Вся разница только в том, сформулировал для себя Константин, откуда она, эта сила, проистекает и откуда подпитывается — от любимых, точнее, любящих людей. И с каждым совершенным ими предательством эта оберегающая сила истончается, уходит, улетучивается… А в какой-то момент, кто знает, может быть, вообще перерождается, превращаясь в какой-то магнит для пуль и осколков, летящих в солдата…