Конечно, они могут загрузить всё добро на огромные корабли, которые сумеют добраться до соседней галактики. Но кому там нужна свора чиновников, умеющих лишь лгать и плести интриги? У них нет ни силы Гинопоса, ни ума и выносливости узоргов. Все, что они смогут предложить там, — это награбленное добро. Золото. Но кто знает, может, там золото, как камни, валяется у всех под ногами, а в цене — кварцевый песок или перья какаду.
Да, Ланс, ты абсолютно прав. Сегодня, как никогда, мы должны объединиться и встать на защиту твоей морщинистой задницы.
Голова исчезла. На сцену, под оглушительные аплодисменты, поднялась высокая женщина в круглых очках. Ее волосы соломенного цвета путались, ветер бросал их в лицо, и одной рукой женщина то и дело поправляла прическу. Она могла показаться забавной, этакая симпатичная библиотекарша, только шали не хватает. Но голос ее был тверд, и когда он, усиленный невидимыми звукоуловителями, загрохотал, стихли все. Многие даже забыли, как правильно дышать. Надин начала говорить!
— Все мы видели эту лживую, трусливую запись, сделанную Лансом из своего бункера! — провозгласила она, показав на то место, где недавно красовалась гологолова, а теперь высилась груда бутылок, банок, камней, разбитых яиц и палок. — Мы видели и многие другие записи. Мы не были слепы все эти годы. Мы знаем, как Ремил Ланс сперва привечал узоргов и наживался на их изобретениях, потом, втравив галактику в чудовищный экономический кризис, подставил задницу гинопосцам. Но если узоргов сумели обвести вокруг пальца и оставить ни с чем, то с Гинопосом такие номера не проходят. Граждане Чаппела! Граждане Триумвирата! Это — не наша с вами война. Нашего мнения не спрашивали, когда впускали в наши города узоргов. Нам не дали голосовать за или против объединения с Гинопосом. Нас поставили перед фактом: Ремил Ланс не рассчитал своих сил, и теперь наши отцы, мужья, братья и сыновья должны отправляться на войну с демонами, которые родились, чтобы убивать!
Многоголосый одобрительный вопль поддержал Надин. Она подождала, пока утихнет толпа, и продолжила:
— Сегодня даже детям становится ясно: государственная система отжила свое. У штурвала стоят люди, не умеющие делать свою работу, некомпетентные. Они совершают ошибки, двигаясь в ложном направлении, и за каждую их ошибку мы отныне должны расплачиваться кровью.
Еще один вопль. Все камеры уставлены на Надин. Елари заметила, что ее руки сами собой впиваются в палку, на которой закреплен плакат, поднимают его выше. Надин умела говорить так, чтобы вдохновить кого угодно. Даже такую насквозь фальшивую дрянь, как думала о себе Елари.