— Не драматизируй, отец, — поморщился Ирцарио. — Я понимаю, ты сейчас заорешь и, быть может, вторично меня изгонишь, но давай начистоту. Долг, честь, прочая дребедень — всё это давно пустой звук для нашего народа. Люди хотят землю. Они хотят дом. И если они не получат желаемого в ближайшее время, Гинопос сожрет сам себя. Так не всё ли равно — долбиться головой о напичканную технологиями узоргов армию Триумвирата, или плюнуть и отправиться к соседней галактике? Твоячихуахуа вывернется наизнанку, убедит всех подождать и — может быть! — мы получим последний шанс. Проведем войну быстро и по-умному. Получим желаемое. А потом, лет через сто-двести, наши потомки, возможно, захотят слетать в гости к узоргам и аннигилировать их, вместе со всем Триумвиратом.
Тут он повернулся к Лейсту и спросил:
— Ты как, дружище, не против путешествия? Небось и не думал, что увидишь соседнюю галактику?
Зачем, черт побери, он это делает?! Теперь Аргеной странно молчит, молчит и его «чихуахуа» — Сонлер. Все ждут от Лейста реакции, а он представления не имеет, как реагировать. Какой ответ будет верным…
И вдруг его осенило. Вот же он, верный ответ. На поверхности.
— Я не знаю. — Лейст посмотрел в темные глаза Аргеноя. — Если таково будет ваше решение — я, разумеется, останусь на Гинопосе. Не возвращаться же… Но если интересно мое мнение — мнение простого человека, однажды спустившего свою жизнь в унитаз…
Каким-то чудом Лейст разглядел в глазах Аргеноя разрешение продолжать. И сказал, обнажая частичку души перед этим странным и страшным человеком:
— Перед тем как ставить всё на последний шанс, надо убедиться, что он действительно последний. И что он — есть. Я не знаю, почему я сижу здесь сейчас. Я не аналитик, не правитель, я даже не сколько-нибудь значимый человек в Триумвирате. Я гинопосец. Худший из гинопосцев, если на то пошло. Но здесь я обрел свою новую родину, свою настоящую семью. Если я чем-то могу помочь — скажите.
Аргеной молчал. Ирцарио еле слышно усмехнулся. А Сонлер вдруг улыбнулся Лейсту.
— Не худший, — сказал он. — Худший перед тобой. Пусть тебя это подбадривает.
Он поднял руку и показал «ножницы» указательным и средним пальцами.
Ирцарио одобрительно засмеялся и заговорил уже более деловым тоном:
— Если всё так обернулось, то я предлагаю повременить с Чаппелом. Прикинем: узорги протягивают Триумвирату руку — после всего, что было. Ланс крутит носом, прикидывает, как менее позорно разрешить ситуацию. И вдруг выясняет, что главный завод по производству боевых кораблей превратился в радиоактивное пепелище. Разве это не подтолкнет его к не нужному нам решению?