Мы с девушкой переглянулись и покинули кабинет.
– Неожиданно, – держа в руках документы, удивленно проговорила Наталья.
– Рассчитывал на торжественную часть, но ее не оказалось, – согласился я с ней.
– У вас торжество перенесено в резиденцию императрицы, – усмехнулся подпрапорщик. – Кстати, господина полковника, нескольких младших офицеров, в том числе и меня, данные приглашения не обошли стороной.
– А почему Семен Михайлович выглядит таким озабоченным? – поинтересовалась Натали.
– На то определенные причины имеются, – сухо ответил подпрапорщик. – Бумаги необходимо в порядок привести да инструкции всем раздать.
Вместо «инструкций» подпрапорщик хотел сказать другое слово, более весомое и точное, но в последний момент сдержался.
– Иван, вот я тебя и нашел! – вошел в приемную профессор.
– Что-то случилось, Семен Иванович? – обеспокоенно спросил я у него, готовясь к худшему.
– Нам необходимо переговорить, – красноречиво посмотрел профессор на девушку и подпрапорщика.
– Уже ухожу, – дернула плечом Натали. – Господа, Иван, надеюсь, скоро встретимся.
Мы ей вразнобой ответили, что непременно увидимся, после чего Натали нас покинула, чуть в дверях задержавшись, явно ожидая, что «джентльмены» ее остановят или хотя бы дверь откроют. Ну, имея на руках звание охранителя, она слишком много к себе внимания желает. А вот озабоченность профессора меня тревожит.
– Любезный, – обратился Семен Иванович к подпрапорщику, – отыщите нам с Иваном помещение, где мы смогли бы переговорить без лишних ушей.
– Пошли, – коротко ответил подпрапорщик.
Он привел нас в небольшое помещение с партами и плакатами на стенах. Учебный класс? Да, тут явно занимались тактикой. Эх, повнимательнее бы рассмотреть висящие таблицы и перечень стратегических маневров. Да только времени нет, да и, надеюсь, мне это не пригодится. Правда, о многом сейчас жалею, что когда-то считал совсем ненужным и не тратил свое время на изучение того или иного материала. А ведь учителя говорили, что жизнь – штука длинная и сложная, в ней неизвестно, что и как повернется, а уж знания лишними не будут. Я же уже в то время рассчитывал на карьеру военного и на потуги привить мне любовь к ботанике смотрел свысока. Эх, ладно, чего теперь о прошлом вспоминать, его не переиначить и не переиграть. Да если бы и знал и «соломки» подстелил, то не факт, что в этом месте оказался.
– Иван, мальчику не становится лучше, нужно что-то делать, – посмотрел на меня профессор.
– Увы, мы вряд ли чем-то сумеем ему помочь, – тяжело вздохнув, ответил я.
– Та плесень, вернее, грибок на хлебе, его же как-то можно синтезировать и очистить. Я прав? Там есть какие-то полезные свойства или ингредиенты, борющиеся с болезнями, но до ума лекарство не доведено, ты даешь его в полуготовом виде! – Профессор снял пенсне и протер стекла.