– Я не вижу сквозь повязку, – оборвала я.
– Мне кажется, это ваша компетенция снимать их, – Морино пожал плечом. Мне показалось, что на его лице мелькнуло беспокойство. Скорее всего, действительно показалось.
Я прочистила горло. Вдохнула так глубоко, что между рёбрами засаднило. «Не злись, Сирилла, – успокоил меня внутренний голос. – Не спорь с недоумками. Себе дороже. Пять минут позора, и всё. Как в Академии, на экзамене по науке безумия, помнишь?» Конечно, я помнила. Дождливый день, хмельная комиссия и я…
Я склонилась над Морино, стараясь не дышать. Долго копошилась, развязывая фиксатор. Осторожно дёрнула краешек пластыря, отрывая повязку. Ожидала увидеть кровавое месиво и рваные лоскуты кожи. Но потрёпанный бинт, свалившийся в лоток, к моему изумлению, открыл практически чистый участок. Нет, рана была на месте – небольшая дуга чуть выше колена ухмылялась, как беззубый рот – но опасности она явно не представляла. Вверх от неё ползли толстой паутиной свежие шрамы. Вот и всё. Никакого месива из рваных мышц. Никакого заражения.
Я несколько раз моргнула, пытаясь поверить глазам. На всякий случай, поднесла к лицу заключение жреческого актива с описанием раны. Потом – ещё раз внимательно осмотрела бедро Морино. Еле сдержала удивлённый возглас. Впечатление создавалось такое, словно с момента ранения прошла добрая треть сезона. Повреждение такого масштаба закрылось более чем вполовину за пару дней! То, что я видела, ломало все мои представления о мире. О таком не писали в наших учебниках. «Нефилим что ли?!» – едва не сорвалось с губ. Вовремя проглотила фразу: ещё примет, как оскорбление, и тогда не отмоюсь.
Но факт оставался фактом. Лишь нефилимы регенерируют так быстро. Только Морино совсем не походил на нефилима. Не бывают они такими рослыми. Тяжёлые длинные волосы для них – большая редкость. Да и кровь Морино красного цвета, как у людей. Не фиолетовая.
Одно из двух. Либо кто-то использовал на нём заклятие жизненной силы, либо он был ранен не в субботу, а намного раньше, и это – подлог. Подлый подлог с подкопом под меня. Только кому это нужно, если моё имя не гремит?
На всякий случай я взглянула на дату заключения. Чистое письмо, никаких исправлений. И магическая печать – настоящая, действующая. В чём же дело? Неужели, мир действительно перевернулся и пошёл на меня войной?! Да я обезумлю, если не выясню, что за странные вещи творятся!
– Вы хотите сказать, – осторожно проговорила я, – что с субботы ваша рана стянулась более чем вполовину?
– Жрицы из актива хорошо отреагировали на денежное поощрение, – пояснил Морино. – Три часа от меня не отходили.