Все это не страшно и даже правильно. А главное — он же за нами и присмотрит, если вдруг возникнут какие-то проблемы. Страна-то арабская. И незнакомая.
Он так и сопроводил нас почти до столицы, через пять минут разговора утонув в английском, смущенный. Но зато вдоль трассы попадалось несколько контрольно-пропускных пунктов. И видя у нас иорданского офицера с большими звездами на плечах, солдаты не останавливали и не морочили голову. И еще, рдея под малиновыми своими беретами, как девушки, безропотно отдавали честь, что уже радовало и даже льстило.
В Аммане мы сразу заблудились, не доехав до центра, где должна быть нужная гостиница. Проспекты утыкались в большие круги, от которых расходились радиусом другие дороги. И мы, поняв, что теряем время, решили остановиться у какого-то торгового центра, закрытого по случаю траура. Увидя его наконец, я вышел на улицу, чтобы спросить у прохожих направление на гостиницу, а оператора попросил подготовить камеру, лежавшую в багажнике. Он, по неопытности, вытащил ее наружу, вставил кассету и начал что-то там подстраивать, прикидывая вдоль проспекта.
А я уже видел, как с другой стороны площади к нам почти бегом двигаются двое в штатском и трое в военной форме с оружием. Надо было что-то делать.
— Какого черта ты возишься? — в голос заорал я по-русски — Укладывай технику, потом разберемся.
Подбежавшие резко притормозили, и один из них, штатский, но по поведению старший, растерянно спросил на понятном с детства языке.
— Вы что, русские?
— Русские.
— Здорово, — обрадовался он. — Давно земляков не встречал. Мы тут подумали, что это за парни: то ли с видеокамерой, то ли с оружием.
— Да нет, телевизионщики. Могу удостоверение журналиста показать.
— Не надо. Я ребят сразу вижу. Учился на юридическом в Иркутске.
Полицейкие объяснили дорогу и сказали, что похороны уже, в сущности, начались.
— Вы лучше сразу идите в том направлении, — показал «земляк», довольный, что вспомнил свою сибирскую молодость.
Тело короля, между тем, возили по всему городу, и повсюду стояли толпы людей — мужчин и женщин. Некоторые плакали. Скорбь была искренней. В Иордании король, правивший десятки лет, был уважаемым отцом нации, символом стабильности и независимости. На тусовке срочно прилетевших глав государств отдавали долг памяти ушедшему и дань уважения новому королю. Работать никто не мешал: ни служба безопасности, ни люди на улицах. Иорданцы гостеприимны и в меру открыты.
В гостинице, где была возможность отсылать материалы по всему миру, коллеги обменивались, если надо, картинкой и помогали друг другу. Никому не приходило в голову запросить за это деньги. Или отказать. Ребята, работающие на солидных каналах, тем и отличаются. Мы были друг другу не конкуренты, а коллеги. Чей-то монтажер бойко слепил мне сюжет на начитанный в туалете звук, и вскоре я послал его в Москву.