Киппи нетерпеливо носился, выказывая готовность к дальнейшему путешествию. Я рассеянно поглядела в его сторону, сверкнув фонарём. Он недовольно отбежал, и я тихо сказала:
— Подожди, Киппи. Ещё немножко.
«Знайте, что здесь ночевал Тейлор Грант, — восстановила я в памяти содержание записки, — держащий путь в сторону сигнального огня, который виден на небе».
А следы костра? В местах моих ночёвок неизменно вырастал пепельный круг, из которого торчали обгоревшие головёшки. Я могла ещё представить, что Тейлор Грант так бережно относится к еде, что не оставляет никаких признаков трапезы. Но путешествие без огня было явной нелепостью.
Я почувствовала, как мне под кожу забрался холодок. Ещё не гибель надежды… но здание пошатнулось у фундамента. Я посмотрела вперёд, на извилистую дорогу, потом на небо, где сиял Маяк. Два дня, целых два дня путешествия в ускоренном темпе, а я не могла догнать человека с больной ногой. Может быть…
Может быть — что?
Порывисто развернувшись, я устремилась вперёд, спотыкаясь на ухабах. Киппи маячил рядом; я чувствовала, что он ждёт новых рассказов, но на этот раз я молчала. Слов не было, в отличие от неприятных мыслей: их как раз было слишком много, и я буквально убегала от них. Если бы дорога была в таком же плохом состоянии, как в начале пути, то я обязательно упала бы и подвернула лодыжку уже во второй раз: но, слава Богу, грунт стал ровнее.
Лес преображался. Постепенно тонкие хвойные деревья вытесняли могучих сородичей с опадающей мишурой. Наверное, ботанику стремительная смена флоры показалась бы подозрительной, но я в школе к этому предмету любви не питала. Смена состава леса меня даже радовала, потому что легче стало собирать хворост. И потом, однообразие окружающего мира успело мне осточертеть. Я жаждала перемен, каких угодно. Лучше всего, конечно, было видеть тихое приближение Маяка, но непостоянство пейзажа тоже вносило какое-то удовлетворение.
Но зачастую перемены хороши, только когда их ждёшь; стоит им появиться, и ты уже проклинаешь недавнюю мечту. Когда через два часа ходьбы дорога свернула под прямым углом направо, я меньше всего была склонна радоваться. Рассмотрев дорожный знак с ломаной стрелкой, я растерянно взглянула на Киппи. Он не стал убегать от света фонаря. Наверное, привык.
— Ну и что нам делать, Киппи?
«Ещё не катастрофа, — тут же ответила я самой себе от имени бельчонка. Голос Киппи в моём воображении был с хрипотцой. — Может, дорога снова выпрямится. Нужно только пройти пару сотен футов. Ты попробуй».
«Мечтать не вредно», — заявила циничная особа во мне. Я наморщила лоб. Как ни крути, чувствовала я сейчас себя по-дурацки; как ребёнок, которого обвёл вокруг пальца уличный мошенник, ломая его веру во взрослых людей. Дорога ДОЛЖНА была вести к Маяку, в этом я не сомневалась с самого начала — и вот тебе на.