Стоило тому, кто одним приказом разогнал всю свору, сделать первый шаг в сторону света, я не сводила с него глаз. Главный шёл медленно, с достоинством. Когда, наконец, отблеск костра осветил Главного, мне пришлось закрыть рот ладонью, чтобы сдержать крик удивления.
Главный был человеком!
Он был среднего роста, но из-за непропорционально широких плеч и косматой головы казался низким и немного приплюснутым. Но кожа была гладкой и светлой, и никакие уродства в глаза не бросались. А главное — его взгляд был ясным, осмысленным… человеческим. Из одежды на нём была только широкая набедренная повязка. Учитывая, что остальным обитателям пещеры одежда была незнакома, это можно было счесть за знак отличия.
Он подошёл к костру неспешной походкой, пока я в углу старалась прийти в себя. Человек среди этого сборища! Как он здесь оказался? Почему твари признали его своим вожаком? Почему он так долго прятался от меня? Вопросы множились. Я лежала и смотрела, как Главный мрачно оглядывает все углы пещеры. Он что-то сказал, и это прозвучало как животное рычание. Должно быть, он говорил на языке монстров. Странно было слышать такие звуки из человеческих уст, но удивиться как следует мне не хватило времени: не успело утихнуть эхо голоса Главного, как несколько тварей выбежали из тени и бросились в мою сторону.
— Что происходит? — Главный отвернулся от меня. Может, он не понимает мой язык? — Что случи…
Меня бесцеремонно подняли в воздух. Кто-то вцепился в запястье, кто-то — в голень. Тело опять пронизала боль; я застонала. Главный что-то недовольно проворчал, и монстры перестали тянуть меня каждый в свою сторону. Держа за руки и ноги, они стремительно понесли меня вперёд, в сторону мрака, из которого появился Главный. Краем глаз я заметила, как он развернулся и всё той же степенной походкой направился за нами.
Мне стало действительно страшно. Я не понимала, что происходит. Куда они меня несут? Будь Оа среди тех, кто держал меня, я, возможно, смогла бы что-то выяснить, но его тут не было. К моему облегчению, среди «конвоя» не наблюдалось и Трехногого.
Свет перемежался с тьмой, потом мы попали в полосу сумрака, и я перестала что-либо различать. Время от времени чувствовала, как рука или нога соскальзывает с хватки монстров, и с ужасом представляла, как шмякнусь на кочковатую землю, но они тут же хватались за меня покрепче.
Потом я привыкла к ритму странной прогулки и больше не делала попыток трепыхаться. Гадать, что будет дальше, тоже перестала, потому что воображение рисовало картины одна хуже другой. Вместо этого я сосредоточилась на воспоминаниях о прошлых днях, когда мы на пару с Киппи преодолевали милю за милей. Как будто это было сто лет назад — хотя едва ли прошло более двух суток. Лес, пустырь, замок… Маяк вспоминался в последнюю очередь. В этом зловонном подземелье он казался вещью скорее выдуманной, чем реально существующей.