— Сейчас я спущусь вниз! — тут же пообещала Роза. Тогда она еще мало знала дедушку Хаджекыза.
Мама, уже успокаиваясь, спросила:
— Зачем тебе так много сапеток?.. Зачем этот бездонный мешок — его не поднять даже трем мужчинам!
— А-енасын! — закричал дедушка и опять воздел руки. — Наш Сэт станет в Екатеринодаре самым большим начальником — куда мы деньги будем складывать?
Но разве можно было на дедушку обижаться?..
Он вдруг отчего-то вздохнул и заговорил очень искренне и очень серьезно:
— Я все понимаю, мальчик!.. Если ты и в самом деле будешь стараться, ты многого добьешься. Даже если я спрошу тебя, сможешь ли ты стать самым большим начальником в России, ты и тут скажешь: смогу!.. И будешь очень стараться… Но я хочу знать другое, понимаешь?.. После этой своей долгой и серьезной учебы… сможешь ты стать простым аульским джегуако?
Я старался найти слова — вот что мне хотелось сказать ему: «Значит, сам ты ни читать, ни писать не умеешь, но джегуако ты был, да еще, говорят, каким, а я — если окончу исторический факультет университета, да еще какого, какого!.. Что же я тогда — не смогу?»
Такое у нас с ним бывало: пока я пытался подобрать слова, чтобы ответить вежливо и достойно, как и подобает отвечать не только родному дедушке, но и вообще уважаемому пожилому человеку, он вдруг уже схватывал мою мысль, уже сам пытался мне отвечать…
— Раньше были другие времена, Сэт!.. Совсем другие.
Читать на бумаге он не умел — выходит, с лица считывал?..
— А как же, Сэт?.. В старое время можно было нигде не учиться и ничего не заканчивать, как теперь, но быть очень хорошим джегуако. Таким, как Пакэ, которого всегда будут помнить, пока люди будут ценить острое слово. Но эти времена давно прошли — да, Сэт! Я знаю, что говорю. Если Аллах поможет, ты это хорошо поймешь. Потом, Сэт! А пока мы должны решить: этот твой…
Он замялся, и я сказал:
— Факультет…
— Да, он… Поможет он тебе потом, если ты решишь стать джегуако?.. А ты решишь, Сэт! Кровь тебя позовет… Моя кровь! Наша кровь, Мазлоковых.
Не знаю, о чем они говорили с отцом, но утром тят буквально набросился на меня… Еще не рассвело, я спокойно себе спал, когда он громко заговорил, стоя посреди комнаты:
— Ты что, потому и выбрал это ученье, что там можно вставать после обеда?.. Я ухожу на работу, боюсь, что уже опоздал, а ты храпишь себе!.. Нет, мальчишка!.. Уж если и учиться — то учиться так, как люди на земле работают, не разгибаясь с утра до вечера! Вставай, лентяй! Хватит спать. И передай матери, чтобы к вечеру она собрала тебя…
Когда возле автостанции Биболет уже сажал меня на попутную машину до Белореченска, дедушка Хаджекыз отозвал в сторону. Повел на меня подбородком, негромко сказал: