Услышав, что Нам что-то бормочет себе под нос, Бинь переспросила:
— Ты согласен, да?
— Конечно!.. Конечно, согласен! — весело оказал он.
Минут через десять Бинь могла уже разглядеть маленькую бамбуковую хижину, стоявшую между стволами двух огромных развесистых эуфорий. Она отпустила руку Нама, подбежала к двери и постучала.
— Кто там? — послышался голос из дома.
— Откройте, пожалуйста.
— Кто вы? Что вам угодно?
Дверь приоткрылась, и показалось женское лицо под темной косынкой.
— Уважаемая хозяйка! — умоляющим голосом заговорила Бинь. — Мы с мужем спешим в Тхайбинь, родич у нас при смерти; но на дворе такая темень и дождь льет — позвольте переночевать у вас. Мы уйдем завтра рано…
Бинь не успела договорить, как из дома послышался мужской голос:
— Пожалуйста, милости просим. Жена, открой поскорее дверь! Гостья, наверно, совсем промокла.
Быстро отворив дверь, женщина пригласила Бинь и Нама войти и присесть на лежанке. Мужчина, державший на руках ребенка, встал, выкрутил фитиль лампы и поторопил жену:
— Ну-ка, женушка, налей гостям чаю.
— Уважаемые хозяева, — запротестовала Бинь, — не волнуйтесь, пожалуйста, из-за нас…
Потом Бинь стала сама разливать чай. Чай был китайский, пряный и ароматный, какой пьют обычно по праздникам. Бинь сперва удивилась, но после подумала, что у хозяев, наверно, сегодня какое-нибудь торжество. Мужчина уселся с ребенком на руках рядом с ней и, видимо, угадав ее мысли, сказал степенно:
— Чего уж скрывать от вас: сегодня у нас поминки. Приготовили, как водится, чай да пригласили кое-кого из родни, хотели почитать Библию. Да только дождь полил. Живем-то мы на отшибе, далеко от деревни, вот никто и не пришел…
— Какое счастье, что вы заглянули к нам! — подхватила жена. — Мы вам очень, очень рады.
Хозяин посмотрел на жену. Он, должно быть, хотел спросить у нее, когда лучше читать Библию — сейчас или попозже, перед сном. Жена пожала плечами. Бинь сразу нашлась:
— Уважаемые хозяева, это просто чудесно. Зажгите, пожалуйста, свечи, мы почитаем Библию вместе с вами.
— О, так вы тоже христиане? — обрадовалась хозяйка.
Бинь немного смутилась:
— Да. Муж, правда, недавно приобщился к истинной вере, а я крещена от рождения.
— Может быть, ваш муж хочет отдохнуть, — сказал хозяин, — если так, то пусть устраивается на лежанке. А мы с вами почитаем из Евангелия о крестных муках Иисуса Христа да помолимся, пока не отметим благой этот труд пятьюдесятью зернами четок.
Жена его чиркнула спичкой, зажгла свечи и, налив чаю, попросила Бинь приступить к чтению.
Вот уже года три, как Бинь не вспоминала о молитвах, но она с детства помнила их наизусть, поэтому и теперь еще читала гладко, с подобающим выражением.