Камбер, нервничая, зажег еще одну цигарку. Видневшаяся из окна улица утопала в грязи и мутной мгле. С узелков колючей проволоки, огораживающей сад, падали капли дождя: кап… кап… кап… Деревья угрожающе шумели. В их густой листве прятались воробьи. Будто осиротев, стоял без дела колодезный насос.
Дождь гулко барабанил по раскисшей земле. Камбер волновался: ливень и не думал прекращаться. Дороги, судя по всему, залиты водой. Смятение в душе Камбера росло, он то и дело шумно вздыхал. Халиль сидел на постели и латал свою шинель. Наконец он перекусил нитку, спрятал иголку и, подойдя к окну, стал внимательно рассматривать заплату. Затем накинул шинель на плечи, обулся и подсел к Камберу.
— Если хочешь, дядя Камбер, я пойду встречать Ремзи.
— Нет, сынок, я сам.
— Ты же болен, давай лучше я схожу.
— А ты не гляди, что я болен. Нам, батракам, на роду написано работать, пока душа с телом не расстанется. Знаешь ведь, какой он, наш Ремзи. Еще подумает, что мне надоело его встречать, и обидится.
Ремзи вставал спозаранку и в любую погоду — в дождь, в слякоть и грязь — отправлялся в школу. Дни стали короче, и большую часть дороги Ремзи теперь шел в темноте.
Дорога в Кадыкёй превратилась в настоящее болото, и однажды, не сумев перебраться через затопленное место, Ремзи в слезах вернулся домой. Камбер тут же посадил сына на плечи и донес его до самой школы. Он дождался конца уроков и вместе с сыном вернулся домой. Так продолжалось несколько дней, но сегодня Ремзи решил пойти в школу один: он изучил все тропки и знал, как миновать опасные места. А дождь сегодня лил целый день.
Завернувшись в мешковину и ежась от холода, Ремзи возвращался домой, с трудом вытягивая ноги из вязкой грязи болота…
Камбер поднялся.
— Я пошел! — сказал он, напяливая на голову мешок.
Али Осман, Сулейман и Дервиш посмотрели на Халиля.
— И я с вами, дядя Камбер, — предложил Халиль.
— К чему, сынок? Не такой уж я старый, — Камбер открыл дверь и вышел.
— Уперся, не хочет. А то бы я каждый день на плечах носил Ремзи в школу и обратно, — проговорил Халиль.
Если соединить в одно целое силу своего воображения, свои надежды и любовь — все то, что скрашивает человеку жизнь и заставляет забывать огорчения, — можно обрести такую веру в собственные силы, что не будут страшны никакие трудности. Камбер шагает под дождем и представляет себе, как сын его растет и выходит в люди. Камбер словно видит перед собой уже совсем взрослого и счастливого Ремзи. Камбер уверен, что его сын будет счастлив, и эту уверенность не могут поколебать ни дожди, ни невзгоды, ни нищета. Эта уверенность придает смысл его существованию, заставляет думать, что жизнь прожита недаром. Да, прожита, потому что Камбер превратился в безмолвного живого мертвеца, пусть еще мечтающего, но уже мертвеца. И лицо у него желтое, морщинистое…